А ему свернуть с трассы охота и увести ее куда подальше. Чтобы никогда больше Романов к ней на расстояние пушечного выстрела даже не приблизился. Чтобы только он и она, вдвоём, как в том домике у камина. Только на этот раз бы он руками не ограничился. Всё правду пытался выпытать, а теперь давится этой правдой.

Правда часто бывает уродливая. Человеку гораздо проще придумать для себя историю и поверить в неё, чем столкнуться лицом к лицу со страшной реальностью. Дэн же не просто столкнулся, он влетел в неё на большой скорости и кости переломал при столкновении, когда увидел, как Романов на королеву руку поднимает.

Когда приехали, Германа дома не оказалось. Встречали их только пара пацанов из охраны. Дэн подъехал к двери, достал из багажника чемодан и пошел вслед за Юлей на второй этаж. Снежная королева вернулась – статная, холодная и отстраненная. Но теперь хотя бы Денис понимал, почему она такая.

Занес чемодан в спальню, быстро окинув помещение взглядом. Мебель пронеслась фоном, зато огромная кровать тут же бросилась в глаза. Внутренности жгутом стянуло, подсовывая извращенные картинки того, как Романовы на ней сексом занимаются. Если до этого у Дэна резало в груди, когда думал о Юле с мужем, то сейчас будто мачете вставили и прокрутили.

Девушка положила сумочку на тумбочку и обернулась. Денис стоял в дверях, исподлобья наблюдая за ней. Этот взгляд испугал. Телохранитель шагнул внезапно внутрь, нарушая правила, и подошел к ней вплотную. Юля задохнулась.

– Что ты…

– Я рядом, – сквозь зубы произнес Денис. Тихо, с нажимом, словно сдерживает себя, и одновременно с этим заставляет сбившийся пульс девушки резко затормозить. – Ты больше не одна, Юль. Просто знай это.

А потом развернулся и вышел. Юля рукой за горло схватилась. Сердце неслось вприпрыжку вперед, ноги стали ватными, и она не удержавшись опустилась на край кровати. Сама не поняла, как улыбнулась. Искренне, по-настоящему. Как не улыбалась уже очень давно. Секунда, и улыбка погасла.

Сегодня им вроде бы удалось нормально пообщаться, без выяснения отношений. И Денис… он был такой внимательный… Юля зажмурилась, отгоняя глупые мысли. Одному внимательному она уже доверила свою жизнь. Эти эмоции в адрес практически незнакомого мужчины ненужные и неправильные. Они ее ослепляют, и девушка перестает видеть дальше своего носа. А видеть ей жизненно необходимо!

Юля встала и подошла к окну. Так было хорошо в лесном домике, свободно. Не физически, конечно, но Юля не чувствовала себя там, как в тюрьме. Ей там ничего не угрожало.

Угрожало… Стоп!

Резко развернулась, вспоминая о причине своего возвращения.

Неужели они правда погибли? Юля бросилась к тумбочке и достала из потайного кармана телефон. После включения на него тут же посыпались входящие сообщения о двух пропущенных. Дата, ей нужна дата. Последний звонок был сегодня. В груди взорвалась тревога, а пульс громко застучал в висках. Сегодня? Четыре часа назад.

Что это значит? Что они не погибли? Или в машине нашли телефон и теперь ей звонят? А если это Герман? Ужас ледяными щупальцами впился в кожу. Нет, если бы это был Герман, он бы не звонил. Он бы даже не сказал ей приезжать домой, а приказал бы бросить где-нибудь на трассе. Значит, телефон либо у полиции, либо исполнители все же не погибли и тогда то, что нашел Егор, специальная инсценировка? Боже, во что она вляпалась? Хотела как лучше, а все только сильнее запуталось.

До самого приезда Германа девушка не находила себе места. Знала, что ей еще придется отвечать за то, что он нашел таблетки. Надо же было оставить пузырек прямо на тумбочке, но она не ожидала приезда мужа, вот и вылетело из головы.

– Приехала? – первое, что спросил Герман, едва вошел в спальню. Юля как раз из душа вышла в одном полотенце.

Увидев мужа, инстинктивно остановилась.

– Да.

Мужчина подошел вплотную и, обхватив лицо жены за подбородок, покрутил из стороны в сторону, осматривая синяк.

– Замазать сможешь? На днях у нас гости.

– Смогу, – сглотнула Юля, испытывая страх от руки, больно сжимающей подбородок.

Герман плотно губы стиснул, врезаясь в неё своими полными гнева глазами. Он снова злился, заставляя Юлю внутренне дрожать.

– Так сильно детей от меня не хочешь, что таблетки пьешь? – выдавил с презрением.

– Я их пью, потому что врач прописал. Если не буду пить, есть вероятность, что вообще не смогу забеременеть, – выдала давно заученную фразу. Она еще год назад, когда начала их пить, нашла в интернете возможное заболевание, на которое можно списать обязательный прием препарата.

Разъяренные глаза сузились, так и не выпуская ее лицо из захвата.

– Поясни.

– У меня эндометриоз. И если не пить противозачаточные, он только усиливается. Но зато потом, после длительного приема, есть возможность быстро забеременеть, – даже глазом не моргнула, уповая на то, что он поверит.

Губы мужа плотно сжались, но глаза недоверчиво сощурились.

– Почему сразу не сказала?

– Боялась.

Даже пояснять не надо почему. Он и сам понял. Выдохнул шумно, резким движением притягивая ее к себе.

– Дурочка ты, Юля. Если бы сразу объяснила, можно было бы всего избежать. – уткнувшись лицом в грудь супруга, Юля зажмурилась. Резкий аромат ядреного парфюма врезался в нос, вызывая тошноту. Она терпеть не могла этот запах, который часто оставался на ее коже, и от которого приходилось по часу оттираться мочалкой. Пришлось в ответ обнять его за талию. – Я же люблю тебя, а когда вижу подобное, сдержать себя не могу. Знаешь ведь.

– Угу, – промычала покорно.

– Ну, прости меня, если всё так, – прошептал Романов, отстраняя ее за плечи, – хочешь, съездим в ресторан? – вот так всегда. После того как поднимал на неё руку, и в ресторан возил, и подарками задаривал, извиняясь таким способом.

«Я люблю тебя. Ревную. Ты должна понимать, что не без причины иногда срываюсь», -оправдывался Герман, протягивая очередную дорогостоящую безделушку.

Мужской взгляд соскользнул с лица Юли и опустился на полотенце, прикрывающее еще влажное после душа тело. В зрачках мгновенно вспыхнул голод.

– Хочу, – быстро произнесла Юля, предпринимая попытку избавить себя от того, что загорелось в ненавистных глазах. – Я очень голодна. Даже желудок сводит. Сейчас оденусь и поедем в ресторан.

– Прекрасно, – усмехнулся Герман. – Только сначала утоли мой голод. Я соскучился.