Кэрридан восстанавливался долго и мучительно. И после того, как очнулся, все время пытался отказаться от моей крови. Но врачи настаивали, что делать этого нельзя, а я постоянно плакала и упрашивала его не упрямиться. Выписали только через три недели, но до прежнего Кэрридана арш Параваля ему было еще далеко. Пока Кэрр отсутствовал, я организовала переезд в наши новые комнаты. И теперь в новой постели кормила и развлекала его. Мы много молчали, просто лежа рядом и обнявшись. И все было бы не так плохо, если бы не какие-то странные стычки с отцом. Они постоянно ссорились – выбирали время, когда меня не было поблизости, и ругались. О чем, не знаю, но закончилось все тем, что однажды Кэрридан объявил, что мы переезжаем.

И мы переехали. В просторный загородный дом. Кэрр потихоньку восстановился и начал уезжать в город по делам. Я оставалась дома или ездила по магазинам. Никого из семьи арш Параваль я больше не видела. Даже когда родился наш долгожданный малыш. Мальчик. Николас. Кэрридан был счастлив так, что даже после тяжелых родов я не смогла не заулыбаться.

Мы прожили за городом пять счастливых лет. За это время на свет появились еще двое детишек – Роберт и Эстер. Когда дочке было полгода, губернатора со скандалом сняли с поста. Еще через полгода и градоначальник ушел в отставку. В один из дней Кэрридан вернулся с работы задумчивым и хмурым.

– Дэвина, – мы только уложили детей и ужинали в саду. – Новый губернатор предлагает занять место отца. Очень настойчиво предлагает. Как ты смотришь на то, чтобы вернуться в Лондон?

– Где мы будем жить? – не сильно удивилась такому повороту, где-то глубоко внутри всегда знала, что этим и закончится.

– В семейном доме, конечно, – ответила красноречивым взглядом. – Не волнуйся, ни отца, ни матери там больше нет. Уехали. Остальных семейных я тоже расселю. Поверь, нам не будет тесно.

– Судя по твоему лицу, особого выбора у нас нет.

– Это так,– Кэрр расстроенно опустил голову. – Отец оказался замешан в каких-то махинациях Питера. И мне прозрачно намекнули, что предстоит отмывать семейное имя.

– А Карла и ребенок? – спросила дрогнувшим голосом. – Слышала, они какое-то время жили в доме твоих родителей.

– Да. Брак Карлы и дяди был оформлен задним числом. Как вдова, носящая нашу фамилию, она имела право проживать в родовом доме и воспользовалась им. Моя мама была в восторге, сынишку Карлы она обожает. Называет себя его бабушкой.

– Мы поэтому тогда съехали?

Не смогла сдержать слез. Не из-за переезда. Наши дети видели деда несколько раз, а бабушку ни разу.

– Да, поэтому. Не расстраивайся так. Не о чем. Теперь я и глава семьи, и градоначальник. Мы попробуем сделать эту семью нормальной.

Кэрридан нежно обнял и привлек к себе. И правда, чего так расклеилась? Все важное и нужное все эти годы у меня было – любящий муж, замечательные дети, финансовая стабильность и уверенность в будущем. Надеюсь, переезд не поставит наше счастье под угрозу.

Кэрридан арш Параваль

Дом действительно оказался полупустым к нашему приезду. Отец после отставки уехал в Дарем. Собрал там компанию таких же кутил из местных, продолжил поддерживать отношения с опальным губернатором и жить в свое удовольствие. Думаю, и без ностальгии не обошлось – не случайно ведь выбрал именно это место. Мама после его отъезда не захотела больше изображать видимость семьи и отправилась путешествовать. Со временем она объехала всю Европу, где не бывала с юности, а потом перебралась в Америку. И пока не собирается возвращаться. По слухам завела любовника, и прекрасно проводит с ним время, не беспокоясь о гулянках законного мужа.

В этом году из военного интерната должен вернуться Дэннидан. Он уже сообщил, что не планирует приезжать в Лондон. Но и отец, и мать успели утомить просьбами пристроить брата в столице. А я не очень-то хочу видеть его здесь. После того, что он натворил, не уверен, что стоит подпускать к Дэвине и детям. После дядюшки я как-то больше не верю в родственные узы. Кстати, насчет уз. Карла съехала из нашего лондонского дома вскоре после мамы. Не захотела оставаться там одна. Подалась к отцу, хоть и безработному, но все еще очень состоятельному бывшему губернатору. Малолетний сын не мешает ее насыщенной личной жизни, которая стала лишь богаче после того, как она официально вошла в нашу семью. Вдова арш Параваль очень понравилась охотникам за богатыми и знатными дамами. Оно и понятно – ее сын такой же наследник семьи, как и мои дети. И это добавляет головной боли не меньше, чем мой собственный брат. Не хочу, чтобы наши с Дэвиной малыши унаследовали эту родовую грызню.

После переезда мы плотно занялись обустройством дома. Нужны были детские, а также только наши личные комнаты. В итоге весь третий этаж перепланировали под нужды нас пятерых. И вход туда был строго-настрого запрещен всем, кроме прислуги. Работаю теперь в отцовском кабинете внизу, а Дэвина наверху с детьми. Второй этаж – жилые комнаты для несемейных родственников и общие помещения. Один раз в неделю мы обедаем вместе. Я посчитал, что встречаться чаще, не обязательно. И никто не возразил. Говорят, последние пять лет совместные приемы пищи больше были похожи на реалити-шоу, чем на семейные посиделки.

Необходимость заниматься делами всех членов семьи стала неприятным сюрпризом. С управлением городом отец меня прекрасно познакомил в свое время, и за пять лет я ничего не забыл. А вот улаживание всевозможных бытовых и финансовых проблем сильно напрягало. Впрочем, Дэвина отнеслась к этому с пониманием и взяла большую часть забот о домочадцах на себя. Кроме того, за эти годы она успела занять определенное место в ковене. Не знаю уж как, но она добилась того, что Аугуста ее приняла и даже сама лично начала учить. Особых талантов ей не было отпущено, но она достигла приемлемого среднего уровня, чтобы с ней считались прочие ведьмы.

Отношения наши давно ровные и спокойные, не считая горячих ночей и небольших эротических сюрпризов друг для друга. Со временем Дэвина рассказала многое, что долго утаивала. И с тех пор ни разу не была поймана на вранье. Первый год я еще осторожничал, проверял, присматривал за ней. Но она была кристально чиста долгое время, и я прекратил. Об единственном звонке Люка через полгода после нашего переезда загород она рассказала сама. Бывший сопротивленец сообщил, что покидает страну. Звал ее с собой. Но Дэвина отказала. Запись разговора была у меня уже через двадцать минут, и как же приятно оказалось услышать, что жена любит меня, с нетерпением ждет нашего первенца и никуда ни с кем не поедет. Вечером она все рассказала. Почти дословно. Не выдал, что в курсе. Сказал, что ценю ее честность. И это была чистая правда, хоть я и знал заранее.

В свободное от детей, хозяйства и ковена время Дэвина занимается помощью буквально всем. Сирот она защищает от всего – много помогает приютам и школам-интернатам, поддерживает одаренных детей не зависимо от того люди они или гемозависимые. Молодым ведьмам помогает с инициацией и отстоять права перед главной и ковеном. Людей защищает от гемозависимых, но и последним помогает в случае необходимости. Я очень горжусь ею, ведь фактически она выполняет часть работы градоначальника за меня. А еще я по-прежнему безумно люблю ее. Не думал, что когда-то стану хорошим мужем и отцом, но, кажется, получилось. Вечеринки, друзья и красотки забыты совершенно. Я бросил курить, почти не пью и не прикасаюсь к вербене. После дикой охоты понял, что стоит вернуться к регулярным тренировкам и вернулся. Награда не заставила себя ждать – уверенность в собственных силах и горячие взгляды Дэвины. Обожаю ее… До дрожи, до душащей жажды, до остервенелого голода, скручивающего кишки. И помогаю ей во всех начинаниях, ведь наша младшая, наша звездочка Эстер родилась человеком. И я никогда не допущу, чтобы с ней случилось хоть что-то из того, через что пришлось пройти Дэвине. Поэтому активно поддерживаю все инициативы направленные на выравнивание прав людей и гемозависимых. Конечно, в Парламенте шепчутся, что пляшу под дудку жены. А и пусть говорят, не так уж они и не правы…