Кэрридан арш Параваль

Пальчики Дэвины проворно скользят по ткани рубашки, вытягивают ее из брюк. Чуть слышно ругаясь, она справляется с пуговицами в самом низу. Не могу не посмеиваться, глядя на это. Впрочем, когда Дэвина берется за брючный ремень, желание смеяться куда-то исчезает. Я действительно сильно пьян, но уже очень не рад этому.

– Пойдем в ванную, – ссаживаю ее с колен и встаю, пошатываясь.

Дэвина тут же подставляет руку и ведет, куда показываю. Откидывает портьеру на стене и открывает дверь. Входим в просторную комнату – здесь прохладно, светло и не пахнет вербеной. Дышу полной грудью, пытаясь прояснить голову. Выходит не очень, но становится легче. Коварная соблазнительница тем временем развязывает пояс платья и одним движением сбрасывает одежду на пол. На ней больше ничего, столбенею посреди ванной, будто никогда раньше не видел супругу голой. Она не обращает внимания на мою реакцию, идет в душевую кабину, включает и регулирует воду. Потом возвращается и стягивает с меня брюки и боксеры. С рубашкой успеваю справиться сам. Потом берет за руку и, преданно заглядывая в глаза, ведет в душ. Сажусь прямо на пол под прохладные струи. Благо размеры кабины позволяют даже лежать. Чуть прикрываю глаза, но все равно слежу за женой. Выбирает среди нескольких флаконов, льет ароматную тягучую жидкость на губку, потом присаживается рядом и начинает медленно скользить по моему телу, распределяя пену. Испытывающе заглядываю ей в лицо, пока моет шею и плечи, но упрямица отводит глаза. Говорить по-прежнему не хочу, и Дэвина молчит. Когда переходит к животу и бедрам, выясняется, что я уже не так уж и пьян. Моя скромница недоуменно посматривает на медленно наливающийся кровью член. Лицо у нее сейчас такое, что хочется оттрахать отчаянную немедленно. Не за этим ли сюда пришла? Недотрога, гордячка, скромница. В прошлом. Наслаждаюсь видом разливающегося по ее щекам румянца и оказываюсь абсолютно не готов к тому, что происходит дальше.

Дэвина намыливает руки и вроде бы продолжает меня мыть, но… Она нежно скользит по члену ладонями, замирает, потом продолжает. Не очень похоже на мытье. Закрываю глаза, откидываю голову на стенку душа, наслаждаюсь… Как же хорошо… Все посторонние мысли моментально улетучиваются. Мы здесь вдвоем, и я как прежде безумно хочу эту женщину. А она утверждает, что хочет меня. Это именно то счастье, о котором мечтал так долго. Предчувствие скорых бед делает ощущения острее, начинаю чуть двигаться навстречу ее рукам. Пропускаю момент, когда Дэвина обмывает меня, продолжая ласкать. А вскоре распахиваю глаза от сумасшедшей смеси удивления и возбуждения – моя ведьмочка, и правда, решила поразить в самое сердце… Не могу поверить, что она делает это. Но ее губы действительно скользят по члену, пусть робко и неумело, и все же… Прикусываю губы и режусь о выступившие клыки. Дышу носом, пытаясь справиться с перевозбуждением, пока язык Дэвины ласкает и дразнит. Чертовка! Никто и никогда не мог так вертеть мной с помощью банального секса! И только ей это удается раз от раза. Я и злюсь на себя, и проклинаю все, но плавлюсь, плавлюсь от этой покорности, нежности, податливости. Дэвина поднимает лицо, облизывает губы. Она больше не выглядит смущенной, на лице написано удовольствие, а дышит сбивчиво. Понравилось? Усмехаюсь и тянусь к ней. Моментально подается навстречу и коротко целует, а потом слизывает кровь, выступившую из ранок. Меня уже мало что волнует, я только довольно рычу, когда Дэвина забирается на мои бедра и опускается на член. Она мокрая и горячая – значит, понравилось. Реакции тела сыграть нельзя. Мы трахаемся непродолжительное время. Выходит довольно жестко, хотя сверху сегодня не я. Терзаю ее губы поцелуями, и конечно, раню. Наша кровь смешивается, и это вкусно. И очень приятно, что ей тоже нравится. В мыслях мелькает запоздалое воспоминание о пакетах в моем минибаре, но не до здравых рассуждений сейчас. К финалу прихожу первым, и тяжело дыша, наблюдаю, как Дэвина работает над собственным наслаждением. Немного помогаю ей, опустив пальцы между нашими телами. Еще несколько мгновений, и она обессиленно падает мне на грудь. Молчим, пытаемся отдышаться. А я еще и стараюсь не улыбаться во весь рот, словно идиот.

– Если ты пришла, чтобы убедить не казнить тебя, то все получилось. Не смогу, мне слишком хорошо с тобой.

– О, заткнись! – возмутилась Дэвина и вскинула на меня глаза. – Прости, но я просто не верю в волшебство неумелых оральных ласк.

– А дело и не в них, – уверил ее, все же разулыбавшись.

– Ну и отлично! – буркнула обиженно.

– Все равно мне очень понравилось, – нежно поцеловал в кончик носа, чтобы не дулась.

– Тебе лучше? – спросила озабоченно.

– Определенно. Хотя ты, наверное, и мертвого меня сможешь возбудить, – хохотнул.

– Не говори так! – возмутилась. – Ты веришь мне?! Веришь, что никогда ни с кем не была кроме тебя?

– Не знаю, милая, – погладил по щеке. – Я с тобой совсем запутался. Скорее, готов задвинуть эти мысли подальше и делать вид, что ничего не было. Как и в прошлый раз.

– Поговори с Люком. Уверена, он не станет лгать.

– Тебе не кажется несколько унизительным – бежать к возможному любовнику жены и выспрашивать о таком?

– Разве твое спокойствие и наше счастье не стоят этого? – взгляд умоляющий.

Даже после того, как сказал, что ей ничего больше не угрожает, продолжает пытаться обелить себя. Так уж важно это для нее?

– Уговорила, я позвоню ему, – подмигнул Дэвине, в ответ получил неодобрительный взгляд.

Пусть сердится, просто она еще не знает, что все это уже не имеет значения. Возможно, слишком поздно говорить о нашем счастье. Но она будет жить. Я дам ей то, о чем так долго мечтала – свободу. После моей смерти отец отпустит ее на все четыре стороны с хорошим ежегодным содержанием. Пусть живет, радуется, путешествует, борется за чьи-нибудь права. За нас двоих.

Дэвина

Не могу поверить – Кэрр сказал, что не казнит меня. Но не сказал, что простил. Что верит. Обидно, но, наверное, я хочу слишком многого от него в сложившейся ситуации. Главное, что дал нам еще один шанс. Шанс, которого я не заслуживаю, впрочем, так же как и смерти. В любом случае надеюсь, он не передумает внезапно. Или под давлением градоначальника, губернатора, еще кого-нибудь… Вылезли из душа еле живые. Под портьерами на стенах нашлась еще одна дверь. За ней – вполне обычная спальня. Упали в прохладные, белоснежные простыни, вот только я никак не могу перестать обнимать Кэрридана. Цепляюсь за него, будто влюбленная дурочка. Он на это лишь беззлобно посмеивается, не отталкивает.