Я хотела не только других впечатлений, других лиц, но и самой стать кем-то другим. Мне это удалось. Но какой ценой! Страшно рассказать, каких бед натворила эта новая я!

Именно об этом ты и узнаешь из вложенных в посылку писем.

Первое письмо и еще несколько последующих я всерьез намеревалась отправить тебе сразу же, но не смогла. Будто опасалась, что вновь перекину мостик на Иланку, к той самой Августине, которая никак не может распрощаться с прошлым. Поэтому я откладывала их отправку, пока на моем туалетном столике не скопилась внушительная стопка.

Прочти их, Нора, если хочешь.

Не обращай внимания на многочисленные глупости, которыми я старалась наводнить свои строки, играя роль бесшабашной и всем довольной Августины. Досталось даже дяде, хотя и ты, и я знаем, что Зенон Кермез никогда не заставил бы меня выйти замуж против моей воли.

Я всегда считала дядю по-мальчишески легкомысленным, нечувствительным к чужим переживаниям, но выходит, что он был одним из тех немногих, кто видел и понимал мое истинное состояние все это время. Иначе бы не отпустил так легко в долгое путешествие на материк.

Сейчас мне грустно от того, какие скупые и короткие письма я ему отсылала, пусть он вряд ли когда-либо напишет мне больше двух-трех строчек в ответ.

Вот и все, Нора.

Помни, пожалуйста, что, что бы ни случилось, я всегда буду дорожить нашей дружбой и желать тебе счастья.

Августина

Часть II. Дневник. 2 сентября

Уважаемый дневник, если через пару дней, узнав, в чьи руки угодил, ты потеряешься, я пойму, не буду думать о тебе дурно и сразу заведу тетрадь. Тетради не так разборчивы и обычно сносят все, от первых школьных каракулей до неудачных стихов.

А пока слушай внимательно и не перебивай. Меня зовут Августина Кермез, мне двадцать лет, но я уже успела серьезно напортачить в своей жизни. И все бы ничего, но дело в том, что и в жизни окружающих тоже…

Другая заперлась бы в своей комнате и посыпала голову пеплом, но, как сказала утром крестная, это путь для слабых. Сначала надо попытаться все исправить, а уж если ничего не выйдет, и комната, и пепел всегда в моем распоряжении.

Признаюсь, после бессонной ночи за письмами я пала духом. И, отправив важную для меня посылку, на самом деле собиралась провести остаток дня в постели, сказавшись больной. Но гесса Версавия имела на меня совсем иные планы.

Раздался стук в дверь, и крестная вошла в комнату, не дожидаясь разрешения. Увидев меня, с головой зарывшуюся в подушки и одеяла, она уперла руки в боки.

— Августина Аврора Кермез, если ты сейчас же не встанешь с постели, я позову твою чудесную Гусму, и мы поднимем тебя вместе!

— Вряд ли кто-нибудь захочет меня видеть, — резонно возразила я и поглядела на нее в щель между кроватью и одеялом. — Оставьте, я сяду на ближайший корабль до Иланки.

— Большей чуши я еще не слышала! Девочка, ты думаешь, что никто не совершает в своей жизни ошибок?

— И вы совершаете?

— Ну, может быть, поменьше, чем остальные, — слегка потеряла уверенность крестная.

— И какая же самая большая? — Ради этого вопроса я высунула голову из-под одеяла и посмотрела гессе Версавии прямо в глаза, так что ей стало понятно — назвать придется нечто действительно ужасное, иначе дальнейший разговор не имеет смысла.

Крестная устало вздохнула и присела на край кровати.

— Разорванная помолвка с твоим дядей.

Я вытащила руки из-под одеяла и, подтянувшись, села.

— А что тогда случилось?

— Он уехал на Иланку проверять плантации, и после его возвращения мы собирались пожениться… Я была молода и слишком много слушала старших, а Зенон по характеру почти не отличался от моего Терри… Зачем тебе второй сын? Зачем тебе муж на несколько лет младше? Вода и огонь никогда не уживутся вместе, говорили мне. Хах, дай волю этим кумушкам, они начнут определять совместимость пары по звездам! Я, дурочка, дрогнула и послушала. — Гесса Версавия печально развела руками. — После моего письма твой дядя так больше никогда и не возвращался в Эрландию. Все, что я хочу сказать, это что есть ошибки, которые еще можно исправить, и твои относятся именно к таким.

Мне представлялось, что вчерашний день выжал из меня все эмоции, но это оказалось не так.

— И ваша тоже! — вскричала я и вытащила ноги из-под одеяла. — Я сейчас же напишу дяде, и он приедет! Вы думаете, он просто так не женился?!

— Погоди, коза. — Рука крестной ухватила меня за лодыжку. — Никаких больше глупых писем! Вот, держи.

На постель упала книжка в обложке, разрисованной цветами.

— Что это? — От удивления я остановилась и взяла в руки подарок. Страницы в книжке оказались не разлинованы и пусты.

— Дневник. Извини, что края пожелтели, ему уже больше десяти лет. Когда-то я хотела подарить его твоей матери, но нам так и не случилось встретиться вновь.

— Маме?

— Не знаю, сохранила ли она эту привычку после, но до замужества Анна вела дневники, говорила, что записи помогают ей упорядочить мысли…

Я улыбнулась.

— Сколько я себя помню, она писала вам, и никаких дневников…

— Ну что ж, пусть у тебя будет наоборот. Пиши, и чтобы к концу этого экземпляра все твои ошибки были исправлены, — погрозила мне пальцем крестная и встала, чтобы уходить. — Ты предприимчивая девочка, думаю, справишься.

— Вы же знаете, что я все равно отправлю письмо дяде, — не без тени иронии уточнила я вслед.

— Даже не сомневаюсь.

Рука крестной уже была на ручке двери, когда я вспомнила.

— А что с Терри?

Гесса Версавия остановилась, и плечи ее заметно опустились.

— Я уже написала лучшим специалистам, мы скоро поедем в столицу, тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Так что с ним такое?

— Армейские целители считают, что очень скоро он потеряет зрение…

Это сообщение буквально вытолкнуло меня из кровати, и через секунду я не только была на ногах, но и уже пыталась влезть в платье.

— Дайте его мне, я хочу сама посмотреть, и пусть только попробует упираться!

— Думаю, вместе мы вполне способны его даже связать, — ответила гесса Версавия с благодарной улыбкой.