— Лу, мне надо с тобой пого… — залепетала я. Куда только испарилась решимость?

— Не сейчас, — строго сказала маленькая гесса, за одну ночь вдруг приобретшая какую-то совершенно иную, взрослую интонацию. — Ты приехала к Флоре? Тогда идем.

Что мне оставалось делать?

Лу с гувернанткой проводили сразу в гостиную на первом этаже, а меня — в кабинет мира О’Боза, где я передала удивленному хозяину дома письмо крестной и настояла на том, чтобы его немедленно прочел не только он, но и его жена.

Выполнив свою первую миссию, я вздохнула и направилась в гостиную. Там меня ждал неприятный сюрприз — присутствие Лигии Биргит, которая на пару с матерью Флоры создавала в комнате атмосферу прямо-таки лихорадочного возбуждения.

— Гесса Северин, так приятно, что вы в первый же день приехали поздравить невесту своего брата! — Голос Катаржины О’Боз дрожал от едва сдерживаемого восторга. — Столько посетителей с самого утра! Я всегда знала, что моя Флора особенная, и не переставала уделять внимание ее внешнему виду и воспитанию, но что она станет гессой, опередив своих родителей… Нет, я до сих пор с трудом верю своему счастью.

Лигия, в своем бело-сизом дневном наряде похожая на чайку, прилетевшую полакомиться добычей, радостно засмеялась, будто хозяйка дома выдала остроумную шутку, а мирра О’Боз ее поддержала, после чего наконец-то заметила мое появление.

— Конечно, ваш визит, мисса Лакшин, нам тоже приятен…

Ничего не было сказано, хотя и слышалось подразумевавшееся продолжение: «Но не так, как визиты двух других молодых гесс».

Выдавив приветливую улыбку, я села на свободный стул.

— Скажите, гесса Северин, как вы думаете, скорая свадьба будет уместна? — продолжала болтать мирра О’Боз (удивительно, как она умудрялась набирать в легкие воздух в безжалостно перетягивавшем ее посередине корсете). — Мы с мужем с нетерпением ждем визита вашего брата, чтобы уладить все вопросы!

Лу заерзала на кресле и испуганно посмотрела на всех вокруг, из взрослой девушки вновь превратившись во вчерашнего ребенка. От необходимости отвечать ее спасла лишь вовремя открывшаяся дверь и появившийся на пороге хозяин дома.

— Дамы, — кивнул он всем без исключения. На обычно ясном лбу мира О’Боза проступили поперечные морщины. — Дорогая, ты должна кое-что прочесть. Думаю, наши молодые гостьи сумеют занять себя беседой.

Катаржина вышла, явно недовольная тем, что ее лишают пяти лишних минут триумфа, и я наконец-то получила шанс сказать хоть слово.

Но мир О’Боз серьезно переоценил наши способности завести достойную беседу.

Я вспоминала заготовленные фразы, которые вдруг как-то сами собой выскочили из головы, Лунара от волнения ломала руки, а Лигия посматривала на нас с ехидным удовольствием.

На удивление, первой молчание нарушила до того лишь смущенно опускавшая глаза Флора.

— Рассказывайте, почему я не должна выходить замуж за гесса Северина? — громко, почти вызывающе, воскликнула она и, осмотрев наши с Лу удивленные лица, уже тише добавила: — Гесс Биргит уже приходил сегодня утром…

Марк? Ну конечно же!

— Флора, ты не понимаешь, это действительно смертельно опасно… — начала я.

— Мы в первую очередь беспокоимся о тебе, — поддержала Лунара.

— Я же говорила, — лениво протянула Лигия и, будто заскучав, подперла щеку кулаком. — Друг познается не только в беде, но и в радости. Бедненькая Мая так мечтала захомутать Ролана, что до сих пор не может принять поражение. Ну а гесса Северин… тяжело будет подчиняться новой хозяйке в замке?

В этот момент мне захотелось задушить «падальщицу» голыми руками, не прибегая к магии, но я подавила первый кровожадный порыв и спокойно спросила:

— Какую причину ты придумала для собственного брата? А для гессы Версавии?

Продолжить и упомянуть собственные мотивы Лигии мне не удалось, потому что за дверью раздались шаги и громкие голоса хозяев дома.

Створки распахнулись, и на пороге появилась мирра О’Боз с распечатанным письмом в руке.

— Мая, ты знаешь, что было написано в том письме, которое ты принесла?

— Конечно, знает, — вместо меня откликнулась Лигия, — ведь она только что посмела сказать то же самое нашей дорогой Флоре. Это просто неприлично, настолько не контролировать свою зависть!

— Мая, думаю, тебе пора, — не скрывая своего гнева, сказала мирра О’Боз. — Гесса Ярин наверняка заждалась.

Мне осталось только встать и молча выйти. Какова же была абсурдность момента! Меня выставили вон из собственного дома! Впервые я горько пожалела о том, что решила скрыть свое имя, с Августиной Кермез такого бы не случилось.

И конечно, говорить с Флорой при свидетелях было очень плохой идеей. Я обязательно попытаюсь в другой раз, но спокойный и немного рассеянный вид новоиспеченной невесты не внушал оптимизма.

Уже оказавшись в коляске, я попросила кучера подождать: интуиция подсказывала, что Лунара тоже не задержится в доме. Через десять минут ее маленькая фигурка, за которой по пятам все еще следовала гувернантка, показалась на лестнице.

Я тут же выскочила из коляски.

Лу взглянула на меня, кивнула и, обратившись к своей сопровождающей, приказала:

— Мисса Гелена, садитесь в экипаж без меня. Я немного проедусь с Маей.

Казалось, всего за одну ночь роли обеих изменились кардинально.

— Зачем тебе теперь вообще гувернантка? — спросила я совсем не то, о чем хотела.

— Мы решили, что мисса Гелена покинет наш дом сразу после свадьбы Ролана, — бесцветным голосом сообщила Лу, залезая в коляску крестной.

— Лу, я хотела объяснить вчерашний вечер…

— Не трать слов, я видела, что это Терри поцеловал тебя, а не наоборот, — сдержанно сказала она, поправляя подол платья, чтобы дать мне место напротив. — Он уже сделал тебе предложение?

— Нет! — воскликнула я, не в состоянии уместить в своей фантазии, не то что в одном вопросе, «Терри» и «предложение». — Как тебе такое в голову пришло?!

— Он человек чести и бывший офицер, — отчеканила Лу. — Публично скомпрометировать девушку и не взять ответственность — не в его духе.

«Очень даже в его», — мрачно подумала я.

— Он сделал это под влиянием момента и уже извинился.

— Мая, ты что думаешь, я младше и поэтому глупее? Знаешь, сколько у нас с ним за годы знакомства было подходящих моментов?! И у него даже мысли не возникло относиться ко мне иначе чем как к младшей сестре!