— Я ж смог списать. Списал!

— Вот такие в Норах и остаются, — скептически произнесла Машка.

— Ну, с теорией у меня хреново, — признался Макар, — но убиваю то я их хорош ж!

— Это его дело, идем.

— Пока! Увидимся на охоте! — кричал радостный Макар.

* * *

Выбрали ресторан поблизости и завалились в него. Машка сделала заказ и я тоже. Блюда нам вскоре принесли и у них, о боги, в меню даже оказался круассан. Я не смел себе отказать в удовольствие. Заслужил. А Машка, перекусив, уже не была такой пасмурной, ее даже потянуло на разговоры.

— Не знаю зачем я это делаю, — сказала она и схватила меня за руку, — но… Может мне просто нужно выговориться?

Она встала из-за столика и куда-то меня потянула. Интересно. Я лишь слушал ее внутренний диалог, который она зачем-то решила проговорить вслух. Она привела меня к женскому туалету. Заглянула внутрь:

— Чисто! — и потащила туда.

Сейчас определенно что-то будет. Даже не знаю, чего ждать. Она закрыла дверь на щеколду.

— Не вздумай пялиться, убью!

После этих слов Машка начала медленно поднимать юбку, обнажаю аппетитную ножку. Я смотрел ей в глаза с каменным лицом. Морской дьявол! Какого же труда мне стоило смотреть ей в глаза, а не туда, куда хотелось.

— Вот, только быстро, — Машка указала вниз.

Я опустил взгляд и уже увидел чуть больше, чем должен. Но самое удивительное, что на ее ляжке красовался браслет. Думаю, совсем не простой, и уж точно не для красоты.

Вдруг одна из дальних дверей открылась и из нее вывалилось в доску пьяное тело. Девушка поднялась, посмотрела на нас.

— Эй! Чпокайтесь в мужском! Зд-десь дамская комната! — икнула она.

— Пойдем… — я брезгливо посмотрел на эту пьяную женщину и открыл дверь.

— Ну, теперь ты видел…

— Маша, что это сейчас было?

— А вот… — она покраснела, — не знаю зачем, но я хочу рассказать.

Мы вернулись к столику и она заказала себе вина. Выпила пару бокалов. Пьяной, конечно, не стала, но вроде как и грустить перестала. Я внимательно следил за ее эмоциями и словами. Пытался понять, что вообще происходит. Она смогла собрать волю в кулак и сказала:

— Эта штука… На ноге. Если я использую Силу, то родители узнают где я.

— Допустим, — не видел я во Франции такие артефакты, — Это плохо, если они узнают?

— Очень! — Машка в миг нахмурилась и стала пасмурное черной тучи, — они хотели женить меня на Князе Кранском.

— Оу, — я вскинул бровями, — это очень много объясняет.

— Я не знаю, зачем все это тебе рассказала, — Машка разводила руками и нервничала.

— Нет. Ты все правильно сделала. Теперь давай подумаем, как избавиться от браслета.

— Если его снять, он тоже отправит сигнал.

— Подожди, — задумался я, — а почему тебя до сих пор не нашли? Браслет же всегда на тебе.

— Он не для слежки, а для моей безопасности. Я давно его ношу и по нему просто так меня не отследить, только в экстренных случаях. Ну, вот так вот решили мои долбанутые родители.

Глупость какая-то. Зато этот их просчет дает нам шанс.

— Скажи, если от него мгновенно избавиться, он ведь не успеет подать сигнал?

— Ну, думаю да. Хочешь мою ногу в мясорубку сунуть?

— Нет. У меня есть идея. Но ты должна довериться мне.

— Довериться? — одно только это слово возмутило Машку. Какое-то время она размышляла, а потом сказала, — давай, попробуем. Выбора то у меня все-равно нет.

— Значит так, я отойду на минутку, а ты сиди здесь и не грусти. Окей?

— Ладно, постараюсь.

Я вышел на крытый балкон. Здесь темно и снаружи нас не увидят. А еще дерево с густой листвой — оно так удачно здесь растет. Позвал Вжуха и вытянул руку.

— Машку помнишь?

— Помнють, — ответил карманный грифон.

— Нужно украсть у нее с ноги браслет. Сможешь?

— БАНАНЧЕГ?! — выпученные глаза и слюни едва не капают из рта.

— Да хоть десять! Только сделай это быстро. Очень-очень быстро и оставь его в своем мире.

— Ага, угу, — кивал Вжух.

— Точно сможешь?

— Сможу! — улыбнулся он во все зубы. Гаденыш мелкий, наверное, уже представлял, как будет купаться в тазике бананов и кайфовать.

— Тогда за дело! — скомандовал я и вернулся к столику.

Сел за столик и посмотрел на Машку.

— Только не шевелись и не пугайся. Ты ничего не почувствуешь.

— Учти, облажаешься и родаки меня заберут.

— Нет, все получится. Готова?

— Да.

— Можешь закрыть глаза.

Она закрыла глаза. Появился Вжух — это я понял из-за чуть заметной вспышки под столом. Как появился, так же быстро он и исчез.

— Как?! Как ты это сделал? — Машка наклонилась к столу и, судя по движениям, она ощупывала ногу.

— Секрет, — улыбнулся я, — сработало?

— Не знаю, но… Браслета больше нет. Исчез. Нужно подождать до завтра, если родители не объявятся, то я тебе всю жизнь благодарна буду! Ой… — пискнула она, когда поняла, чего мне наобещала.

— Поймал на слове, — усмехнулся я, — а теперь давай уже пожрем! Нам еще вкуснятины принесли.

Среди блюд я разглядел круассан. А круассанов что? Правильно! Много не бывает. Кроме мяса и салатов на столе появились бананы. Взял парочку и незаметно швырнул под стол. Они даже не успели долететь до пола. Ешь, Вжучка, заслужил.

* * *

Результаты экзаменов будут через два дня. Чтобы не терять время даром, я отправился в одну контору, где можно заказать новую печатку. Прошел все круги бюрократического ада, но все равно смог доказать, что являюсь Благородным. А значит мне не имеют права отказать в оказании услуги. Боже! Да я уже даже мыслю, как эти бюрократы, словечки эти дурацкие «канцелярские».

Короче. Приехал я к ним и доказал, что Благородный. После меня отвели в кабинет, там работал безродный мужчина лет сорока. Надо признать, выглядел он, как Благородный. Имею в виду — ухоженный и в дорогом костюме, который на нем идеально сидит.

Он рассказал мне из каких материалов создают печатки, какими камнями и прочим их можно украсить, как делают инкрустацию и много чего еще. В общем, не дешевое это удовольствие. С материалом я определился быстро. Золото — отстой, дорого и выглядит даже не пафосно, а пошло. Буду, блин, как глава цыганского рода.

За все время, что я в России, еще не видел аристо с золотым перстнем. Попадались на глаза серебряные с золотыми листочками и подобные, но чисто из золота — нет. Вот и думаю, что это безвкусица. Да у меня золотые часы, но я их не выбирал, а они