— Задавай уже свой вопрос, — наконец произнёс Луи. — Слышать больше не могу эти твои гадания в голове.

— Насчёт девочек, — нерешительно произнёс Рин, — почему дравы уступили им?

— Это всё из-за их камуфляжа. Дравы ненавидят Дриад, даже больше чем Гранов, но в отличие от последних, этих лесных нимф они ещё и боятся.

— Нимфы? Дриады? — удивился Рин. — Это такие лесные духи? Типа фей?

— Уж не знаю, что в вашем мире говорят про нимф, здесь они на фей совсем не похожи. Это одни их самых мерзких созданий населяющих Эрден. Их все ненавидят, но в то же время боятся, так что никто с ними не спорит и не связывается, а потому они творят, что им вздумается, абсолютно безнаказанно. А самые сильные и мерзкие их них, это древесные нимфы, то есть Дриады. И именно в их камуфляж одеты наши девушки, — пояснил Луи. — Кстати, те девушки, на которых ты там засмотрелся, это тоже были нимфы, правда, слабее, чем древесные, но такие же мерзкие по характеру, поэтому в следующий раз лучше около них не останавливайся. Они терпеть не могут мужчин, тем более, если те на них пялятся. Тебе повезло, что ты был в камуфляже, Гранов они обычно не трогают, видимо даже за людей не считают, но больше так не делай, кто знает, что им может прийти в голову, — Луи замолчал. А потом с добавил:

— И да, будь ты без камуфляжа, тебя бы сразу убили, — после чего улыбнулся и замолчал.

Рин с интересом посмотрел на него, а потом задумчиво уставился вдаль.

«Да уж, не так я себе представлял средиземье», — подумал он усмехнувшись.

Луи с интересом взглянул на него:

— Что именно тебя удивляет?

— В моём мире много сказок про средиземье. Земли, населённые гномами, эльфами, феями и нимфами. Про них пишут книги, снимают фильмы и выпускают игры. Вот только во всех этих сказках это был прекрасный, утопающий в зелени мир, полный волшебства и чудес. Вот я и подумал, что Эрден похож на средиземье в котором произошёл какой-то апокалипсис…

— Ну, в принципе, ты не далёк от истины, — задумчиво произнёс Луи, не останавливая шаг. — Раньше Эрден и правда был прекрасным, утопающим в зелени местом полным магии. Пока граны не откопали в своих рудниках удивительное вещество — энфтир. Из-за него их мир перевернулся с ног на голову, полностью разрушив весь привычный уклад.

Изначально энфтир принимали как веселящий наркотик, быстро нашедший поклонников среди всех жителей этой планеты. Граны огромными партиями добывали его в своих шахтах и отправляли во все города. Пока не выяснилось, что у энфтира были и другие свойства.

Оказалось, при правильном использовании, с его помощью можно было блокировать любую магию, на которой в тот момент было завязано абсолютно всё в этом мире. К тому же он оказалось прекрасным горючим и, в отличие от магии, не требовал специальных навыков в использовании. Так что с открытием энфтира пришёл конец магической эре, и весь этот мир перешёл на новую стадию развития. А вместе с тем рос и спрос на него, — продолжил свой рассказ Луи.

Но главный энфтировый бум случился, когда выяснилось, что при его соединении с ещё несколькими веществами он взрывался с ужасающей силой, способной в считанные секунды уничтожить целое поселение. С открытием этой способности спокойному миру на этой планете пришёл конец.

Все страны захотели владеть им единовластно, не желая уступать такую силу другим. Вот только добывали энфтир лишь в Эрдене, так ещё и на такой глубине, на которой могли работать только местные граны, которым было наплевать кому его продавать, лишь бы всегда были покупатели. И в результате, вскоре началась ожесточённая война за эти земли. Чем это всё закончилось ты и сам видишь.

— Получается, граны лишились своих земель из-за найденного ими вещества? — додумал Рин.

— Отнюдь… Граны выиграли ту войну и отстояли свои земли, ещё и захватили часть соседних земель. Вот только перерабатывать энфтир, чтобы получать другие вещества, они так и не научились. Так что единственное, что они могли сделать, это продолжить его добывать, после чего продавая за гроши соседним странам. Сам ведь видел вереницу грузовиков заполонивших все их улицы. — Луи сделал небольшую паузу, после чего добавил: — Со временем здесь стало появляться всё больше фабрик с шахтами для добычи и очистки энфтира, ядовитые выбросы и сбросы от которых быстро уничтожили всю местную природу и продолжают делать это по сей день. К тому же, чтобы увеличить стоимость, перед продажей энфтир очищают от примесей, в результате чего образуется огромное количество энфтировой пыли, которой завалена уже практически вся страна. Так Эрден превратился в то, что ты видишь.

— Но почему граны продолжают это делать? Почему не прекратят его добычу?

— Потому, что они не могут.

— Как это не могут? — искренне удивился Рин.

— Всем в Эрдене заведует сидящий на троне самопровозглашённый царь, которого такой порядок вполне устраивает.

— Как такое может устраивать?

— Очень просто: всё, что его волнует это только он сам и его благополучие. А у него сейчас всё хорошо. Основная выгода от продажи энфтира идёт не в казну Эрдена, а лично ему. Он уже давно стал одним из самых богатых жителей этой планеты, но, как известно, богатство развращает, и сколько бы он не имел, ему всегда будет хотеться больше. Так что вряд ли он поддержит закрытие шахт и фабрик пока в недрах Эрдена останется хоть грамм энфтира. Что же касается благополучия самого Эрдена или его жителей, то на это ему наплевать, лишь бы граны продолжали работать, принося ему прибыль.

— Но почему граны продолжают это делать? Почему не восстанут против него?

— Я даже представить такого не могу…. Такой жизненный уклад длится в Эрдене на протяжении уже нескольких десятилетий. При этом за эти годы никто и слова не сказал царю, тех же, кто пытался, сразу убивали. Он крепко вцепился в свой трон, и ни за что не уйдёт с него. Окружённый своими друзьями, с которыми иногда делится частью прибыли и лизоблюдскими подпевалами мечтающими занять его место, или хотя бы попасть в список его друзей, он давно оторвался от реальности и даже не представляет, как живёт эта страна и её жители. Но есть и те, кто продолжает слепо верить ему. Именно они играют роль правопорядка в Эрдене, а так же обеспечивают его полную неприкосновенность. Когда я говорил, что Дравы не самые страшные в Эрдене я имел