«24 сентября» Арман

Здесь не было солнца, никогда. Наверное, в скором времени оно замерзнет, или взорвется… в любом случае, здесь его тепла давно никто не чувствовал.

Место страшнее преисподней — Спец тюрьма, которую Генерал и его люди создали для таких, как мы, называя нас боевиками и убийцами.

Я стоял у решетки и смотрел вдаль. Все пятнадцать моих сокамерников гуляли, в том числе Сэм и Дан. Я остался в одиночестве — так легче думать и предаваться воспоминаниям. Сколько бы раз не пытался приписать их к ненужному головному хламу, вновь и вновь непроизвольно одергивал себя.

Я достал деньги, большие деньги, но они все равно не спасали. Никто из охраны не отважился бы нам так легко организовать побег, зная, что им за это будет. А самим бежать — верное самоубийство. Богатое обилие ловушек, расставленных по всему периметру, витающие в воздухе ядовитые пары вблизи и по всей береговой линии… даже если бы нам удалось миновать препятствия и выбраться к лесу, еще живыми, то впереди — свора огромных собак, после прокуса хоть одной из них мало бы кто выжил. Никто и глазом не успел бы моргнуть, как был бы сожран этими тварями.

Закрыл глаза, по телу шла дрожь. Сырость и вечный холод, беспробудная, нескончаемая темнота — вот, что окружало нас, медленно и мучительно отравляло. Стоило взглянуть на некоторых своих ребят, и я безошибочно видел в их взгляде усталость. Некоторые готовы были сдаться, оставить все, как есть, потому что больше ни во что не верили. За нами никто не придёт, у нас нет ни паспортов, ни документов, для этих тварей, мы были не люди.

Лидер должен наставлять, поддерживать в людях, которые верят ему, следуют за ним, стимул, надежду в то, что идеалы будут достигнуты и воплощены в реальность. Я страстно и неутолимо хотел жить. Признаться, это сильнее всего побуждало меня действовать. Я не мог смириться даже с мыслью о том, что закончу вот так…

Я не готов сломаться на полпути.

Решетчатая дверь начала открываться. Я обернулся. В камеру вошел один из конвоиров.

— Руки вытянул!

Я сделал так, как он просил. Вытянул руки, и мои запястья тут же сжали тугие

металлические браслеты. Дурацкая попытка обезопасить себя и остальных

служащих тюрьмы от меня.

— Пошел!

В спину уперлось дуло автомата. Обычно меня всегда выводили двое, а сейчас их было трое. Надо же, какая честь. Вели по длинному извилистому

коридору, затем долгий подъем по высокой лестнице, к самой верхушке, где располагались вышки часовых, а сразу за ними башни — места для руководства тюрьмы. У меня назначена аудиенция с начальством? А я и не знал. Большой Босс Генерал тщательно скрывал свою личность, поэтому меня не на шутку заинтересовало то, что вскоре я увижусь с ним. Ходило много слухов, что он хромой, косой, ходит в железной маске, но правды не знал никто.

Это мне и предстояло выяснить.

Мы остановились у тяжелой дубовой двери. Один из конвоиров распахнул ее и втолкнул меня внутрь. Двое зашли следом за мной. Я огляделся. Довольно просторно, все в мрачных тонах, кожаная черная мебель, большой овальный стол. Ничего лишнего. То, что это кабинет начальника тюрьмы, не было никаких сомнений.

— Оставьте нас.

Высокий женский голос заставил меня резко обернуться. Трое конвоиров послушно, как мышки, склонили головы и материализовались к двери, а я

продолжал смотреть на подошедшую ко мне женщину. Платье до колена глубокого синего оттенка, наглухо закрытое. Красивое, но холодное лицо. Красота снежной королевы. Неприступная и ледяная. Длинные темные волосы рассыпались по хрупким плечам. Взгляд проницательный и жесткий.

Подойдя почти вплотную, брюнетка отбросила волосы назад и, радуясь, что произвела желаемый эффект, самодовольно усмехнулась.

— Не ожидал?

Я безмолвно изучал девушку, про себя отдавая ей должное. По правде говоря, из всех бесчисленных слухов, что витали возле персоны начальника