- Я ем, - ответил я и, чтобы заткнуть ему рот, взял еще бастурмы. Гаренджен заметил, что происходит.

- Мой сын желает, чтобы гость как следует отведал нашего угощения, - сказал он. – Или тебе не по душе наша пища?

- Она великолепна, - соврал я. – Я всего лишь хочу насладиться ей подольше.

- Воин должен хорошо есть, - заметил Гаренджен. – Мой сын присмотрит за тобой, нукар.

Широколицый тут же извлек длинный узкий ножик, наколол на него здоровенный кусмень мяса – причем выбрал, стервец, самый мерзкий на вид, весь в жилах и пленках, -и бросил прямо на скатерть передо мной. Как собаке. Мне очень хотелось врезать сыночку по сопатке, но я лишь улыбнулся, поблагодарил кивком и, ухватив скользкий и жирный кусок, сделал вид, что в восторге от угощения. К счастью, заботливого урула отвлек его сосед, и я смог незаметно закинуть отвратный кусок обратно в блюдо.

Еще я заметил, что во время трапезы многие мужчины кидают полуобглоданные кости и недоеденные жилистые куски за спину, где эти объедки доедают прислуживающие им женщины. Это было неприятно: я не удержался и спросил сэра Роберта, что это значит.

- У кочевников женщины ценятся очень невысоко, - ответил рыцарь. - По их верованиям бог-творец создал человека из частей тела убитого им небесного зверя. Лучшие куски добычи он употребил на создание мужчины, а чтобы сделать женщину, использовал остатки добычи – кишки, хвост, сгустки крови, жир и помет. Даже рабов-мужчин и собак они ценят выше собственных жен и дочерей.

- Интересные обычаи, - произнес я.

- Если у тебя был с собой щенок, ты мог бы выменять его на любую красотку в этом глане, - сказал сэр Роберт. – И урулы при этом были бы уверены, что ты сильно продешевил.

- Это твой сын? – внезапно спросил Гаренджен, показывая на меня.

- Да, это мой сын, - неожиданно для меня ответил рыцарь. – Единственный.

- У тебя всего один сын, и это плохо, - сказал кочевник. – Если твоего сына убьют в бою, твой род прервется. Некому будет отомстить убийцам.

- На все воля Матери, мой друг, - сказал сэр Роберт. – Я не буду роптать.

- Славный нукар должен оставить после себя большое потомство, - назидательным тоном изрек Гаренджен. – Ты воин, и должен позаботиться об этом.

- Я обязательно подумаю над этим, вождь, - не без иронии ответил сэр Роберт.

- У твоего сына хороший меч, нукар Роберт, - заметил Гаренджен.

- Это наследное оружие, доставшееся моей семье от великого предка, - ответил сэр Роберт. Я понял его: видимо, наш гостеприимный степняк положил на мой клинок глаз и решил намекнуть нам, что не прочь получить его, как подарок от гостей хозяину. Делать ему такой шикарный подарок мы, естественно, не собирались. – Это реликвия, которой мы очень дорожим.

- Я бы хотел купить такое оружие для своих сыновей.

- Что тебе мешает? – спросил сэр Роберт.

- Цена. Вы дорого просите за вашу сталь. Много золота.

- Так ли дорого? Терванийцы просят дороже.

- Их оружие лучше. Но меч твоего сына лучше терванийских.

- Мой меч не хуже. Его ковал мастер Фраберг-старший из Рейвенора – благослови его Матерь! И в нашем войске немало воинов с таким же отличным оружием.

- Тем лучше. Однажды мы заберем у вас ваши мечи и ножи бесплатно.

- Полагаешь, мы готовы их отдать?

- Роздольский байор, у которого я забрал этот меч, - тут Гаренджен похлопал ладонью по клинку у себя на поясе, - тоже не хотел его отдавать. Но он потерял и меч, и жизнь.

- Ты хорошо говоришь, Гаренджен, - ответил сэр Роберт, - но вспомни, что, в конце концов, роздольцы выгнали вас из своих земель. И этот меч должен напоминать тебе не только сраженного тобой байора, но и тысячи воинов твоего народа, которые полегли в той войне.

- Мы еще вернем себе то, что потеряли.

- Ты хочешь войны между нами?

- Сейчас – нет. Но мир не будет вечным.

- Почему ты так думаешь?

- Между волком и бараном и не может быть мира.

- Значит ли это, что урулы хотят с нами войны?

- Сейчас у нас много других забот, - уклончиво ответил Гаренджен. – Прошлая зима была снежной и голодной, и скота стало меньше. Многие гланы откочевали на север, чтобы найти лучшие пастбища.

- Почему же твой род не последовал за ними?

- Потому что такова была моя воля.

- Могу ли я спросить уважаемого вождя? – осмелился я, польщенный тем, что сэр Роберт назвал меня сыном.

Гаренджен кивнул. Теперь на меня смотрели десятки внимательных глаз.

- Если бы у тебя было много хорошего оружия, что бы ты сделал? – спросил я.

- Я бы выполнил волю Тенки, божественного Отца, - ответил Гаренджен, сверкнув глазами. – Сделал бы так, чтобы восход и закат одинаково боялись меня.

- Разве такое возможно?

- Много, много лет назад, - начал кочевник, не глядя на меня, - мы были могущественным народом. Наши всадники держали в страхе все соседние племена, платившие нам дань золотом, скотом и рабами. Сегодня от нашего величия остались лишь воспоминания древних стариков и песни, которые поют у костров мои воины. Я хочу вернуть времена нашей славы. Так хочет Тенки и его небесные дети.

- Война всегда приносит горе, - сказал сэр Роберт. – Твои нукары храбры и искусны в бою, но их слишком мало. Сегодня судьбы народов решают большие армии. Даже самое лучшее оружие в руках твоих воинов не принесет тебе победы.

- Кто говорит об одном глане? Когда-то мы были единым народом, гордо именовавшим себя Койсу – совершенные. Мы не боялись никого, а соседи наши стонали в страхе, лишь увидев следы наших коней. Даже во времена нашествия каракутонов мы смогли защитить наши земли. Сегодня я вижу, как чужаки захватывают наши земли. Они учат наших детей новой вере и строят могучие крепости на древних кочевых путях. Хорошо ли это? Я говорю – нет!

Гаренджен добавил несколько фраз на своем языке, и собрание одобрительно загудело.

- Ты о терванийцах говоришь? – спросил сэр Роберт.

- Они пришли на эту землю незваными.