Но девки-то хороши! Амфетаминчиком уже балуются? Кто-то, кажется, вчера втирал мне, что всё это ерунда и они только по марихуане и ЛСД. Я перевела грозный взгляд на подруг. Те в голос заверещали.

— Алин, это случайно получилось, клянемся! Мы даже не открывали их, просто… так получилось! — Кира делала выразительные глаза, мотая головой куда-то в сторону двери. Это Славчик попросил ее передержать, когда приходил вчера — поняла я. Возможно в уплату за моё сопровождение. И вздохнула с облегчением — ну хоть не прожженные наркоманки мои подруги. Просто дуры.

Однако с деканом это проблемы не решало — он явно слетел с катушек от мысли, что я могла где-то сниматься голой. На мгновение меня это даже приятно кольнуло — так вот значит, как ему «плевать» на меня…

— Ну, что, Алина-малина, будем правду говорить? Или сдать твоих подружек в потные ладошки борцов с наркотрафиком?

Переведя на него тяжелый взгляд, краем глаза я успела заметить, как вытянулось Ренатино лицо при упоминании моего нового прозвища. Еще бы! Иначе как по фамилии, декан никого из студентов еще не называл. А тем более, меня не стал бы. И если Кира еще что-то подозревала, то Рената вообще была не в зуб ногой.

— Мне кажется, что это стоит обсудить наедине… Андрей Федорович, — процедила я, сузив глаза.

— Наедине, говоришь? — хмыкнул он. — Ну что ж, можно и наедине. Подождите в коридоре, девушки.

Уговаривать этих двоих не пришлось — чуть не падая друг на друга, обе вылетели из комнаты, застряв на секунду в дверях. Не успела за ними закрыться дверь, я вскочила, забыв, что из одежды на мне — лифчик и трусики, которые успела натянуть утром после того, как приняла душ.

Декан оценивающе присвистнул.

— В зависимости от того, что я увижу в тех видео, Сафронова, могу тебе пообещать, что у меня для тебя в запасе парочка дорогостоящих игрушек.

— Да каких видео, ненормальный вы…

— Ты, — спокойно поправил он, поднимая глаза к моему лицу. — У нас уже давно «ты», если ты не заметила.

— Заметила, как тут не заметить! Но у нас опять «вы», если вы не заметили!

— Это с какой-то стати?

— С такой, что я не встречаюсь с мужчинами, которые меня в чем-то огульно обвиняют! И наркоманка я у вас, и проститутка! — от повторения этих обвинений у меня всё внутри вскипело, и я невольно сжала кулаки.

— Я не называл тебя проституткой, не придумывай…

— «Я не люблю порноактрис — считаю их теми же шлюхами!» — передразнила я его голос, делая его куда более противным, чем на самом деле.

— Шлюха и проститутка — это не одно и тоже!

— Для вас, может и не одно! А для меня одно!

Наорав друг другу в лицо, мы оба разом замолчали. Потом он резко повернулся и зашагал к выходу из комнаты. Я уже было подумала, что он уходит, но он лишь резко распахнул дверь, раскидав в стороны моих подруг, которые, конечно же, подслушивали, толкаясь у замочной скважины.

— Ещё раз попадётесь мне на глаза, можете сразу искать себе адвокатов! — прорычал он своим самым грозным голосом, отчего девушки заохали и ринулись восвояси.

Игнатьев вернулся ко мне, набрал в грудь воздуха, явно собираясь продолжить ругаться… и вдруг долго, прерывисто выдохнул.

— В общем так, Сафронова… Давай начистоту.

— ДавайТЕ! — с готовностью согласилась, делая ударение на последний слог.

Он поморщился, но продолжил.

— Я не хочу… не хочу, чтобы ты уходила. Начнем с этого.

О как! Мои брови поползли наверх. Это же что должно было произойти за эти несколько часов, чтобы он решился на такую откровенность?

— Погоди, не перебивай, — видя, что я готова выдать очередную колкость, он поднял руку, ладонью вперед. — Я понимаю, что обидел тебя, но и ты должна понять — у меня ОЧЕНЬ хорошая память на лица и… части тела. Любые. Ноги, руки, родинки… Если я увижу что-нибудь… человеческое, то уже никогда не забываю. И твою шикарную грудь я ТОЧНО где-то видел, — я сделала вид, что не заметила явный комплимент. — А так как я с тобой до позавчерашнего вечера даже не целовался, то… что мне остается предположить?

— То есть, извиняться вы не собираетесь? — я решила продолжать «выкать» до последнего, раз это ему неприятно.

— Слушай… — брови Игнатьева угрожающе сдвинулись. — Давай ты не будешь паясничать, а я не буду вспоминать о… вот этом.

И он красноречиво мотнул головой в сторону сложенных в стопку четыре аккуратных пакетика на моем столе.

— И вместо извинений вы пытаетесь добиться от меня прощения… внимание, барабанная дробь… шантажом! — заключила я торжествующе, с видом разоблачающей мужскую токсичность феминистки. — Как это ожидаемо от вас, уважаемый Андрей Федорови..

Договорить я не успела — так быстро он оказался рядом, подхватил меня за талию и с легкостью обладателя черного пояса по дзюдо бросил на кровать. Сам взгромоздился сверху и совершенно бесцеремонно схватил меня ладонью за шею.

— Слушай меня, колхозница ты обнаглевшая! — зарычал он еще более страшным голосом, чем тот, которым испугал девчонок. — Я не пришел к тебе добиваться твоего прощения! Мне оно на хрен не нужно! Но я готов был на определенные… объяснения, надеясь на твое понимание. Теперь я вижу, что зря был с тобой таким мягким — такие, как ты, понимают только силу, и чем грубее, тем лучше! Так вот, Сафронова — мне плевать, что ты об этом всём думаешь. Мне плевать — обижаешься ты на меня или нет, хочешь ты встречаться со мной или нет. Я просто желаю донести до тебя три факта. Первый! Я хочу тебя трахать. Столько раз, сколько мне заблагорассудится и до тех пор, пока мне не надоест. Второй — если ты еще раз сбежишь от меня, я подам заявление в полицию, что поймал твоих подружек с поличным за распространением на кампусе наркотиков — уверен, на этих пакетиках всё заляпано их отпечатками. И третий — я обязан знать, насколько ты шлюха, чтобы понимать, как именно мне строить с тобой отношения. Потому что разница между съемкой наивного «хоумвидео» с твоим мимолетным муженьком и отвязной тюремной групповухой в стиле «букаке» — это примерно как между воспитанницей монастыря и старым трансвеститом-сифилитиком. И да, я хочу тебя в любом случае. Можешь гордиться.

Слава богу, он сжимал мое горло не настолько сильно, чтобы мозг отключился от недостатка кислорода — явно рассчитывая больше на психологический эффект, чем на физическую угрозу моему здоровью.

Потому что начиная с