не для того, чтобы их ложь оказалась успешной, а наоборот, чтобы раскрыть ее. Когда они чувствовали, что им врут, то просили Хаски вывести лжеца на чистую воду. А даруя божеству молитву, смертные даровали ему веру и силы.

– Люциан? – раздался голос Сетха у него в ухе.

Он поправил слуховую гусеничку.

– Слушаю.

– Здесь восемь лесорубов, двое из них мертвы, но не от ран – от истощения, по всей видимости. Остальные активно разгребают завалы возле стены. Кажется, я вижу дочь того мельника. Девушка в потрепанном платье. Стоит спиной ко входу и наблюдает за работой. Аура тьмы вокруг нее похожа на энергетический след – искаженная и неестественная. Других темных тварей или демонов не вижу.

– У них есть оружие?

– М-м… – Сетх помедлил. – Нет. Работают руками, но могут схватиться за обломки, здесь много досок и камней.

Люциан задумался над стратегией. Противостоять темным тварям – это одно, а вот идти против смертных – совершенно другое. Как и демоны, люди были непредсказуемы и хитры. То, что Сетх не сообщил о ловушках, не значило, что их не будет вовсе. То, что у врагов не имелось при себе оружия, не значило, что они не воспользуются подручными средствами. Поэтому стоило хорошо подумать о том, как действовать дальше, чтобы не подвергнуть отряд опасности.

– У тебя есть талисманы глубокого сна? – спросил Люциан через гусеничку.

– Есть, но на всех не хватит.

– Попробуй направить только на Оливию. Если она в одиночку уводила из деревни людей, значит, и ситуацию контролирует тоже. Через минуту направь в ее сторону талисманы глубокого сна, а мы разберемся с лесорубами.

– Хорошо.

Люциан обернулся на Лиона и Эриаса:

– Вы поняли, о чем мы говорили?

– Они используют талисманы глубокого сна, когда мы ворвемся в храм, – сказал Эриас. – Люди вооружены?

– Нет, но смогут схватить доски, камни и все, что попадется под руку, поэтому не теряйте бдительности. Идемте.

Люциан скользнул вдоль стены и направился ко входу в храм. В тот момент, когда он, Лион и Эриас появились в дверях, резко открыв их, в сторону дочери мельника полетели талисманы. Золотые листки должны были окружить Оливию и, соприкоснувшись с ней, погрузить в сон, но этого не случилось. Темная магия погасила свет, которым Сетх напитал талисманы, словно некто задул свечу.

Оливия вскинула голову, устремив разъяренный взгляд на затаившихся вверху заклинателей. В тот же момент Люциан подал знак Эриасу и бросился в атаку. То, что талисманы не сработали, разрушив их планы, не породило страх в сердце владыки Луны, как и в сердце его стража, поэтому в бой они пустились решительно и стремительно. Лион не успел даже раскрыть рта, как они уже окружили дочь мельника.

Заметив это, лесорубы оставили работу и уже приготовились кинуться на защиту «командирши», но Абрам и Сетх предусмотрительно пустили в них два дымных зелья. Появившийся туман на время закрыл обзор и не дал им влезть в битву. Заклинатели спрыгнули вниз и тоже вступили в бой.

Люциан и Эриас выпустили светлую ауру, чтобы отгородиться от тьмы Оливии, оттолкнуть ее от себя и не дать проникнуть в разум. Пока первый маячил у нее перед лицом, второй попытался напасть со спины, но девушка ловко выбросила руку и, вложив в удар духовную силу, оттолкнула стража. Если бы Лион не перехватил его, то Эриас бы напоролся спиной на торчащую из пола деревянную доску и сильно пострадал.

В это время Люциан и Оливия обменялись десятком ударов. Девушка была слепа, но двигалась как зрячая, а то, как быстро она парировала его атаки, не вписывалось в рамки разумного – смертные не владели боевыми искусствами на таком уровне. Оливия же ни на мгновение не уступала Люциану в навыках и по силе, она скорее была бессмертным воином, чем простой селянкой, но подобное было невозможным.

За считанные минуты Люций успел изучить ее и понял, что противница не одержима ни духом, ни демоном, но в ней явно сидело что-то чужеродное. Исходящая от Оливии магия казалась темной и светлой одновременно. Искаженной и разрушающей все, к чему прикоснется. Вероятно, когда девушка лишится этой силы, то сразу умрет, не в силах справиться с последствиями одержимости.

Они вдвоем кружились на одном месте. Когда Люциан попытался обездвижить Оливию с помощью акупунктурной техники, она чуть не сломала ему руку, а когда он решил схватить ее, то впечатала в стену. Она владела своим телом так, будто прожила в этом мире тысячи лет, и Люциан бы нескоро победил ее, если бы продолжил драться в одиночку.

Рычание эхом прокатилось по храму, когда сапфировый тигр, все это время стоящий подле Лиона в дверях, бросился на Оливию, отвлекая ее внимание и выигрывая время для Люциана. Он перестал соблюдать осторожность и начал призывать божественный кнут. Несмотря на недостаточно хорошее владение этим оружием, у Люциана из раза в раз получалось с пользой задействовать его в битвах.

Тигр даже не успел оцарапать Оливию, как получил в морду удар духовной силы, выпущенной из раскрытой ладони. В этот момент Люциан хлестнул божественным оружием по ее спине, вынуждая упасть на колени. Кнут обвился вокруг тонкой девичьей шеи, как цепь на дворовой псине, и Люциан крепче сжал рукоять, потянув на себя. Его лицо в алом свете закатного солнца выглядело пугающе прекрасным. Брови сошлись на переносице, губы плотно сомкнулись, а во взгляде полыхал золотой огонь. Решимость, с которой он действовал, тесно граничила с жестокостью.

Эриас подбежал к ним и нанес несколько ударов по акупунктурным точкам Оливии, лишив ее чувств. Девушка замерла и, расслабившись, начала заваливаться набок, но Эриас подхватил ее, чтобы она не ударилась головой, и уложил на пол. Кнут с ее шеи исчез – растворился в золотом свечении, скрываясь в запястье Люциана.

К этому моменту Абрам и Сетх разобрались с истощенными лесорубами, даже связали тех, чтобы не буйствовали, когда очнутся.

– Ты использовал кнут, как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Эриас, подняв глаза на Люциана.

– Нормально, – сухо ответил он, умело скрывая усталость в голосе.

Проверив сапфирового тигра на наличие смертельных ран, Лион подошел осмотреть Оливию. Он присел на корточки подле Эриаса и взял девушку за руку, чтобы прощупать пульс.

– Лесорубы разгребали завалы, которые возникли из-за разрушения здания, – сообщил Абрам, стоя в стороне подле Сетха и пленников. – Предлагаю узнать, что они пытались откопать. Вероятно, за всем этим скрывается другая темная тварь.

– Мы можем подорвать завал? – обратился Люциан к товарищам.

Абрам и Сетх переглянулись. Потом Сетх задумчиво осмотрел храмовый зал и сказал:

– Думаю, можем, но нужно действовать аккуратно, иначе потолок