Сначала был создан пруд, с живописными лужайками по берегам, куда запустили рыбу. Вокруг было запланировано построить двенадцать зданий – молочную ферму, курятник, мельницу, голубятню, дом садовника, амбар, будуар королевы, сыроварню. Каждый дом был окружен огородом, цветочными клумбами, виноградником и фруктовым садом. В пруд впадал журчащий ручей, через который перебросили каменный мост. Архитектор трудился над необычным заказом королевы более двух лет, за основу он взял традиционные крестьянские фламандские фахверковые дома и альпийские каменные шале. Но для пасторальной деревни Мик, конечно, придал своим постройкам миниатюрные формы и игривые асимметричные силуэты. Домики были покрыты соломенными крышами, отделаны камнем или кирпичом, дополнены деревянными лестницами и галереями, их внешним видом занимался художник Юбер Робер. Самым заметным сооружением хутора была рыбацкая башня-маяк с видом на озеро, которую назвали «Башня Мальборо» в честь популярной песни того времени.

Дома искусственно старили, чтобы якобы старые сельские дома выглядели натурально – имитировали осыпающуюся штукатурку и потемневшие от времени деревянные фрагменты, откалывали отделочные камни, рисовали трещины на стенах. И все же от обычной деревни «Хутор королевы» отличался стилистическим единством всех строений, которое удалось выдержать архитектору и декораторам, подобный эстетический подход в настоящих крестьянских поселках вряд ли встретишь.

В деревне имелся свой секрет: если снаружи все дома смотрелись гармонично вписанными в сельский ландшафт, то внутри они отделаны были неодинаково. Все строения делились на две группы – дом королевы, кухня, будуар и еще несколько домов служили прибежищем самой Марии-Антуанетты и ее ближайших друзей, здесь она устраивала чаепития, играла в бильярд или занималась с детьми. Интерьеры этих зданий были далеки от крестьянских, они были изысканны и комфортны, но без лишней роскоши.

Другие же здания в королевской деревне – ферма, курятник, амбары и сараи, несколько жилых домов – это было действующее фермерское хозяйство с коровником, загоном для овец и даже свинарником. Здесь жили настоящие крестьяне, которые ухаживали за фермой и животными, выращивали фрукты и овощи, готовили сливки, мороженое, масло и сыры, которыми так любила похвастаться августейшая хозяйка хутора перед своими гостями. Руководил фермой опытный управляющий из Швейцарии, который наладил в Версале идеальное молочное хозяйство.

Легенда гласит, что Мария-Антуанетта иногда сама доила коров и коз, а также вместе с детьми собирала яйца, чтобы почувствовать вкус деревенской жизни и вовлечь детей в образовательных целях в сельскую жизнь. Злые языки говорили, что для королевы готовили фарфоровые ведерки для дойки, а коров и овец мыли, причесывали, ароматизировали духами и перевязывали рога шелковыми ленточками. В наше время исследователи считают это домыслами враждебно настроенных против королевы памфлетистов, которые выставляли ее в крайне невыгодном свете в преддверии революционных событий. Хутор королевы был и впрямь удовольствием не из дешевых, но он не превышал обычные ежегодные траты версальского двора, поэтому он вряд ли мог послужить реальной причиной назревания революционных настроений в стране. Причины грядущих страшных событий были гораздо глубже и сложнее.

Королевская деревня для Марии-Антуанетты была местом, где она реализовывалась наиболее полно как мать и как личность. Предаваться буколическим удовольствиям – рыбалке, катанию на лодках, совместным с детьми пикникам или прогулкам, крокету или плетению венков – это был главный тренд последователей Руссо. Так королева воплощала в жизнь свои принципы – уход в частную жизнь, ценность любви, дружбы, семьи, свободы и личного счастья взамен политических интриг и борьбы за власть. Даже идея всеобщего блага, столь дорогая для философов-просветителей, провозглашалась очередной химерой, королева настаивала – сначала будь счастлив сам и сделай счастливыми своих близких, и тогда общее благо будет ближе. Это был настоящий дауншифтинг по-королевски во времена галантного века.

Ришар Мик

Мельница в Королевской деревне. 1782

Хутор королевы в Версале как вариант воплощения идей Руссо о радостях сельской жизни в гармонии с природой произвел большое впечатление на монархов других европейских стран, «хождение в народ» в конце XVIII века стало очень модным в придворной среде. В загородных королевских резиденциях одна за другой возникают деревни, фермы, поселки с живописными коттеджами, избами или альпийскими шале. В России увлечение Марии-Антуанетты очень понравилось «молодому двору» наследника престола Павлу Петровичу и особенно его супруге Марии Федоровне, которая во время визита в Версаль была приглашена в королевскую деревню.

В своем имении Павловск великая княгиня велела построить Молочню в духе швейцарской альпийской хижины – она была сложена из кирпича, но облицована натуральными необработанными валунами. Крытая соломой высокая крыша опиралась на деревянные столбы, подобно навесу. Внутри Молочни размещался коровник со стойлами для шести коров, помещение для хранения молока и молочных продуктов и нарядный салон для отдыха. Породистых голландских коров невестке подарила императрица Екатерина, и Мария Федоровна с фрейлинами иногда преображались в пастушек, отправлялись доить коров, приобщаясь к сельским радостям. Для них это стало лишь модным развлечением, романтичным и забавным.

Адам Менелас

Рисунок фермы в Александровском парке в Царском Селе. 1820-е

О воспитательных целях Мария Федоровна тоже не забывала, о чем свидетельствует постройка в том же Павловске еще одного «сельского» павильона – Старого Шале. Это была одноэтажная круглая хижина в швейцарском стиле, крытая соломою, с конусообразною крышею, с двумя верандами и двориком, внутренне убранство хижины отличалось изяществом и даже роскошью, с зеркалами, росписью на стенах и мраморными столами. В конце XVIII века, когда в большой и дружной семье Павла подрастали дети, при Старом Шале был разведен огород для их трудового воспитания. Великие князья делали грядки, сеяли, сажали; великие княжны пололи, поливали и собирали овощи и цветы. На крыше шале был размещен специальный колокол, который возвещал перерыв на отдых. Звонила часто сама Мария Федоровна, и августейшие «работники и работницы» собирались к завтраку, приготовленному в комнатках шале или на веранде.

Адам Менелас

Коровник. Императорская ферма

Склонности к крестьянским занятиям унаследовал и старший сын Павла – Александр I, который в начале XIX века в Царском Селе развернул масштабное строительство Императорской фермы. Это был уже целый комплекс зданий, построенный в 1817–1822 годах архитектором Адамом Менеласом. В комплекс Императорской фермы входили коровники