Сколько раз она упускала выгоду из рук из-за лёгкого характера? А сейчас вроде держит жар-птицу в руках, а как извлечь прибыток<strong> —</strong> не понимает. И чем больше она думает о рессорах, тем яснее становится, что это так же сложно, как организовать производство стекла или качественной бумаги. Всё упирается в детали, в деньги и в хваткого человека, который мог бы заняться организацией дела и довести его до конечной точки.

Василиса посадила Дуню за стол, требуя, чтобы та выпила горячего отвара.

— И ты, боярич, садись, не побрезгуй угощением, — ключница сама поставила на стол разрезанный на кусочки пряник. — Можно пряник маслицем помазать, — предложила она, а когда Дуня показала, что её сейчас стошнит от этого предложения, обиженно ушла.

— Да ладно, Василиса, разве у нас масло появилось?

— Сегодня с утра много чего купили, — крикнула она из коридора.

— Да что ты говоришь, — подскочила Дуня, — надо посмотреть… авось кексики испечь можно, а то придумала пряники маслом мазать… фу!

Дуня понеслась на кухню готовить сласти. Там нашлось не только масло, но и качественная мука, яйца, сушеная вишня, остатки прошлогоднего бекмеса… что ещё надо для счастья? Силиконовые формочки! Но придется обойтись деревянными.

Пока Дуня возилась с кексами, то вспомнила про спицы, а где спицы, там и крючок. В прошлой жизни она из интереса связала себе шарф на спицах, а крючком вывязала красивую салфеточку. Научиться было несложно и ей даже понравилось вязать, но шарф не пригодился и долго лежал в шкафу, пока из-за него завелась моль<strong>;</strong> а на салфетку ткнул пальцем сантехник и сказал, что у него тоже от бабушки осталась память. Наверное, он хотел быть вежливым, но пыл к вязанию угас.

Дуня не смогла дождаться момента, когда готовые кексы вытащат из печи и побежала мастерить крючок. Уж теперь она свяжет себе свитер… нет, кофту… лучше пальто с нормальными рукавами! Или нет, надо начать с малого. Пусть будет шаль или пончо.

Перепугав всех встречных, она выскочила во двор и только открыла рот, чтобы крикнуть Гришку, как во двор вошёл княжий посланец. Василиса прытко рванула за ковшом, чтобы встретить важного гостя, а Дуня юркнула в дом, чтобы надеть княжью шубку.

Через минуту она выплыла на крыльцо, а чуть позади неё стояли ключница с ковшом и боярич Семён Волк. Княжий посланник с улыбкой принял ковш с чем-то вкусным, потому что он выпил всё до дна, довольно крякнул и подмигнул Василисе. Семён даже нахмурился и посмотрел на неё<strong>: </strong>вдруг там вместо весьма зрелой женщины молодуха стоит? Дуня же с любопытством смотрела на сопровождавшего посланника здоровенного парня. У него за пазухой было что-то спрятано.

И вот Дуняша пригласила княжьего человека в дом, а там он передал ей мешочки с деньгами за брусчатку. Так и сказал, что ему велено передать боярышне Евдокии. Ключница даже ахнула, закрыв рот ладошками.

— Это я! — Дуня даже ударила себя в грудь, но похоже посланник даже не сомневался, что отправлен с важным поручением к девочке.

— Она, не сумлевайся, — поддакнула ключница, вытягиваясь в струнку, чтобы ничего не пропустить.

Княжий человек каждый мешочек развязал, показал, что там серебро и предложил взвесить. Пока Дуня разбиралась с серебром, по дому распространялся умопомрачительный запах выпечки и Василиса угостила посланника кексами.

— До чего вкусно! Ничего похожего не ел, — расхваливал гость и косил взглядом на пустую тарелку.

Пяток кексов умял и крошки подобрал! Дуня сглотнула слюну, но вернулась к делам:

— А куда брусчатку возить? Где сгружать? — деловито поинтересовалась она.

— У Тверских ворот, — одобрительно кивнув её вопросу, четко ответил посланник и выжидающе посмотрел на неё.

— Ну, тогда как дороги подмерзнут, так наши люди начнут подвоз, — пообещала она, хотя даже не представляла, осталась ли у Якима готовая брусчатка?

Как только спровадили княжьего человека, Дуня бросилась пробовать кекс, а после известила Семёна:

— У нас полно дел, не засиживайся!

— Куда собралась, заполошная! — вскинулась ключница.

— Деньги тратить, пока дед не пришёл, — быстро жуя, пробормотала она.

— Не пущу! — подскочила женщина.

— Василиса, милая, всё же мимо нас опять пройдет! — воззвала к благоразумию ключницы Дуня. — Деду сколько не дай, всё потратит, а у меня идея!

— Боярышня, не дам тратить! — не сдавалась Василиса.

— А вдруг моя идея гениальная, а ты режешь её на корню! — возмущенно завопила она, чувствуя обиду.

— Не доводи до греха! — ключница раскинула руки и легла на мешочки с серебром.

— Ах ты так! Семён! — заорала Дуня и, подскочив, подсунула руку под тело ключницы, впиваясь в мешочек.

— Не дам! — заголосила та, плотнее вжимаясь в мешочки с серебром, но Дуня уже добралась до одного и сцапав приличную горсть монет, воскликнула, изображая генерала, посылающего в бой войска:

— Прорываемся к выходу! Ур<strong>-</strong>р<strong>-</strong>ра!

Она увернулась от попытавшейся её схватить Василисы и бросилась к выходу прямо в красивой княжьей шубке.

— Гриша, — она выскочила во двор, — я тут… неси меня… ты где…

Её подхватил на руки боярич и посадил на своего коня — ему было весело.

— Ох и влетит тебе! — радостно сообщил он ей.

— Так и тебе тоже! — хмыкнула Дуня.

Семён не перестал скалиться, а только спросил:

— Куда едем?

— Боярышня, а как же я? — выскочил Гришка.

— Догоняй!

— А возок?

— Пусть к рынку подъезжает.

— Ага, сейчас крикну…

— Евдокия! — выскочила Василиса. — Я всё боярину-батюшке скажу! Евдокия!!!

— Без меня все кексы не съешьте! — погрозила Дуня пальцем.

— И слово-то какое поганое придумала — «кексы»! — сердито огрызнулась ключница, но тут Гришка проскакал на своей лошадке и из-под копыт брызнуло грязью.

— И на тебя нажалуюсь! — крикнула ему вдогон Василиса. — А вы чего стоите, ржёте? Вот так украдут нашу красавицу, а вы в носу ковыряете!

— Так никто же не крал… боярича сам Еремей Профыч назначил дядькой!

— Тьфу на вас! — Василиса бросилась в горницу, беспокоясь об оставленном серебре.

Дуня