Грациано стоял в дальней комнате, пока к нему приближался человек из тени в образе Бригеллы, держа в руках бежевый мешок. Старик предводитель успел лишь удивленно взглянуть на то, что к нему приблизилось. Двумя мощными ударами он был повален на старый деревянный пол, пахнущий елью. Третий удар пришелся на лицо и был уж совсем лишним, выдающим опасливость нападавшего. К приёмной «главного» стянулось несколько фигур. В эту ночь они увидели то, что будем им сниться ещё долгое время.

Человек в расстёгнутом гусарском белом ментике, надетом на голое тело, с прицепленным к нему синим плащом, белых штанах и чёрных сапогах вываливал на старика в рясе из мешка дюжину маленьких и длинных склизких извивающихся змей. Клубок чешуйчатых пресмыкающихся начал расползаться по полу. Две змеи из ватаги вцепились в руку и ногу главы культа. От увиденного тот потерял сознание окончательно. Группа людей в рясах ринулась к человеку из тени, но тот выпрыгнул прямо в окно, напрочь разбив старое стекло. Путь его лежал прямо к тотемному столбу, к месту вечернего скопления всех обиженных и угнетенных судьбой. Рядом с местом приземления человека из тени заботливо ждала канистра и что-то железное, отблескивающее в свете луны.

Канистра быстро опустошилась, обрушив своё содержимое на подобие жертвенного столба. Вспыхнуло пламя, пробудившее от сна всех обитателей старого детского лагеря. Вокруг человека из тени, лицо которого освещалось огнем, собралось кольцо людей в рясах. Круг людей всё сжимал и сжимал ночного нарушителя спокойствия культа. Человек из тени лишь улыбался. Театр должен видеть главного актера. Он прокричал: «Стоять», а потом вынул из-под плаща самозарядный пистолет, оснащенный полным магазином унитарных патронов с полуфланцевой гильзой, и направил его на себя. Все застыли в первобытном ужасе. Щелчок. Ещё щелчок. Третий щелчок. Пистолет молчал. Затем человек из тени отвел пистолет от себя и направил его в ночное небо. Щелчок. Выстрел. Толпа оцепенела и была готова к речи. Человек из тени заговорил:

– Слушайте меня! Ваш предыдущий лидер будет жить, уж поверьте, но он доказал сегодня свою полную несостоятельность. Все ваши неудачи, все ваши невзгоды, все нападки судьбы или как вы их называете – это статистические вероятности, которые я подчинил своей бессмертной воле. Больше никаких неудач! И никакого варварства. Внемлите силе дифференциальной энтропии!

После этого он спиной на пару, столь значимых для всей толпы секунд, зашёл в огонь и вышел из него невредимым. Нужный эффект был достигнуть. Один из людей в рясах подбежал к человеку в тени, упав на колени и очень тихо спросил:

– Как тебя зовут?

Человек из тени окинул взглядом все лица, которые человеческое зрение способно разглядеть в отблесках огня, а затем прокричал:

– Можете называть меня…».

«Про все это мы и так знаем. Или этот новенький хочет подсказать что-то Василе? Он же прочитает и подумает, что всё это бессвязный бред, но раз тут про это написано, и Василе это все равно прочитает, то так уж и быть подсоблю по старой дружбе. Василе, очень внимательно прочитай и запомни этого человека из тени, тебе придется иметь с ним дело, он очень опасный. Ты всё поймешь, когда узнаешь, как его зовут. А что насчет Лёника? Новенький, ты вообще не в ту степь погнал».

«Василе несколько раз пробуждался ночью, а утром он долго не мог осознать, в каком временном промежутке дня он находится, настолько тучи заволокли небосвод. Такие условия были просто идеальны для финальной вылазки. Охотничий кураж был высок настолько, что им заразился даже Богдан Алексеевич. Приближался полдень, а дождь всё не шёл, хоть тьма и продолжала сгущаться. Такое ожидание для Василе оказалось невозможным, поэтому он принялся отвлекать себя от мыслей любыми способами.

Сперва в ход пошли бытовые разговоры, но как на зло Богдан Алексеевич готовился к вылазке, а Мария Семёновна ушла на встречу книжного клуба. После усмирять тревогу пришлось с помощью «базовых детских исследований»: разглядывания узоров на паркете, завитушек над дверьми и рисунков на старой скатерти. Он прекрасно знал, что всё это какая-то пошлая игра в догонялки с пустотой внутри себя, в которой не будет выигравшего или проигравшего. Всё было лишь унылым бегом, оставляющим после абсолютное ничто. В момент осознания проблемы пришёл и момент осознания пути решения проблемы. Василе решил переезжать. Да, это одна из форм таких догонялок, но с результатом в виде возможного отчуждения от статуса страдальца из обычного мира, попавшего в мир иной. Богдан Алексеевич поначалу был против этой затеи, но затем со словами махнул рукой, дав своё одобрение. Мария Семёновна отнеслась бы к этому еще негативнее, но Василе нагло воспользовался её отсутствием, отдавая себе отчёт в своих действиях.

Переездом это было назвать трудно. С собой была лишь одежда и книга Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», взятая из личной библиотеки Богдана Алексеевича. Василе не слишком приглядывался к литературе внутри дома его спасителей, но завидев именно эту книгу в нём проснулись детские воспоминания, из старого гештальта неприятно подуло холодным ветром. В седьмом классе Василе на весенних весёлых стартах был одним из двух болельщиков, пришедших посмотреть школьное празднество, чествующее по старинной традиции тело и дух. Вторым болельщиком был его друг Атый. Атый уже давно курил за гаражами, сам он называл это проектом. Целью проекта было внедрение в весёлый, искренний и безопасный социум. А ещё Атыю было нечего делать днём, уроки он не учил, на кружки не ходил. Тогда они оба были гонимы своими родителями на такое необязательное и унылое, в рамках зрительского опыта, мероприятие. Василе чуть было не начал засыпать на этапе эстафет, как его друг начал пересказывать ему с интересом и трепетом сюжет романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Василе не видел своего друга вот уже почти шесть лет, но его образ как будто бы был всегда с ним, олицетворяя незыблемое детское товарищество, от реального человека там почти ничего не осталось.

В его новом доме уже ждала Она, держа в руке тарелку с кусочком торта.

– С новосельем! – сказала она, протянув вперед тарелочку.

– А ты откуда узнала? – ошеломлённо спросил Василе.

– Здесь информация распространяется очень быстро. Богдан сказал. А ты как думал?

– Быстро же ты всё подготовила.

– Ничего не быстро. Я была готова ещё когда тебе этот дом показали. Все ждали, когда ты решишься.

–Все?

– Да. Все. И сейчас все придут. У нас как раз пара минут есть.

– Подготовить ещё что-то нужно?

– Нет, всё уже готово, я же уже сказала. Пара минут, чтобы поговорить.

Они оба сели на старую софу коричневую софу, стоящую посреди комнаты. Василе не сразу понял подвох, но затем озвучил свой вопрос:

– Здесь