Шрифт:
Закладка:
— Прямо ни один? — полюбопытствовал Иоанну.
— Возможно, кто-то был слишком хорош. — Старик рассмеялся, после чего резко закашлялся и выругался, отхаркнув мокроту.
Они стояли на самом краю скалы, прищурив глаза, и пытались разглядеть происходящее в деталях. Торговый корабль пришвартовался у берега и принимал груз, но расстояние не позволяло узреть подробностей, превратив работников порта в крошечные фигуры.
— Бестолку! — отчаялся Сол.
— Носят подготовленные заранее ящики. — Керберос напрягал зрение, как мог, тщетно силясь подметить важные детали. — Отсюда не разобрать, должное ли это продовольствие для солдат, товары на продажу или что-то еще.
— Надо было сразу выбирать место поближе. — Солон пожалел о решение использовать маяк в качестве смотровой точки.
— Только бы рисковали оказаться замеченными, — не согласился Герой. — Мне и без знания о том, что находится внутри, происходящее все больше становится очевидным — если такое количество груза вносится в трюм каждую ночь, то перевозимых оружия и еды хватит, чтобы обеспечить ими весь флот Ареса на несколько дней.
— Значит торговец был полностью прав. Никогда не сомневался в их мозговитости.
— Сообщим архонту?
— Дайте минуту на раздумья.
Советник прошелся от обрыва до башни и обратно, смотря себе под ноги и поеживаясь от дыхания Эола.
— Пока незачем тревожить Зотикоса, разведаем все сами. — Он не хотел передавать не подкрепленное доказательствами предположение в безответственные руки, которые пустят разрешение проблемы на самотек. — Необходимо найти прямые подтверждения тому, что в ящиках лежит не оружие для моряков. Наведаемся завтра в кузню.
— И хозяйство. — Заметив непонимающий взгляд, Кербер пояснил. — В морских битвах лучники вносят значительный вклад в победу, тратя на это внушительные объемы стрел — их должны доставлять большими партиями. Оперение у снарядов делается из гусиных и индюшачьих перьев, а значит хозяйство должно зарабатывать на этом крупные суммы.
— Здравая мысль! — одобрительно кивнул старик. — Пора возвращаться, покуда в Хипоро не спохватились.
Стражи ходили вдоль ворот, не находя себе места. Тавуларис покинул стены крепости более двух часов назад и с тех пор будто провалился сквозь землю: ни один из дозорных в городе, за которыми они посылали, не видел его. Если с советником что-то случилось, вина ляжет на них двоих — у закованных в кольчугу мужчин отлегло от сердца, когда они увидели приближающихся людей. Сол проигнорировал все их вопросы и отправился прямиком к себе в комнату, принимать выданные асклепиадом снадобья и высыпаться.
С утра Солон почувствовал себя разбитым из-за поздней прогулки, но одновременно с тем его болезнь почти полностью отступила: он вновь дышал носом, а кашель стал ощутимо реже терзать его горло. Кухня и зал снова пустовали, на этот раз после плотного завтрака — старик лениво покушал в гордом одиночестве, выпил бодрящего вина и прогулочным шагом пошел на улицу, немного опережая намеченный план. С Иоанну они договорились встретиться ровно в десять часов на следующей за Хипоро развилке дорог — ему было неизвестно, почему Керберос не явился отведать еды и где пропадал вместо этого.
Ранним утром Физе покрылся обильной росой, переливавшейся разными цветами и игриво поблескивавшей на листьях и траве. Резко упавшая температура прикоснулась к каплям воды и заковала их в ледяные оковы, ненадолго превратив пеструю зелень в голубовато-белую сказку. Если в центральную часть государства Ареса холода приходили рано, то в расположенные на востоке полисы и подавно — здесь природа стремительно перетекала из ранней осени в суровую зиму, словно позабыв о существовании еще двух золотых месяцев.
Встревоженный отсутствием спутника Сол пришел на распутье минута в минуту, взяв с собой несколько людей стратега, что подчинились высокопоставленному, но не имеющего никакого веса среди их рядов человеку, лишь после его недвусмысленных намеков. В ответственности и дисциплине Кербера сомневаться не приходилось, а если кто-то из замешанных в авантюре приверженцев Гермеса[55] прознал про цели ночной прогулки, то первым делом должен был наведаться к голове всего действия — неизвестный не мог навредить обладающему силой Бога войны мужчине в стенах крепости. Тем не менее советник принялся наперед обдумывать различные варианты возникших трудностей и пути их решения, взяв во внимание даже самые маловероятные развития событий.[55 - Бог торговли и счастливого случая, хитрости и воровства.]
— Вы позволяете себе слишком многое! — Выдохнувший при виде Героя Солон не удержался от справедливого упрека. — Миновала целая четверть часа, как вы должны были прийти.
— Владельцы хозяйства оказались на редкость крепкими и верными простолюдинами.
— Вы их избили? — Изумившись, он сжал кулаки от пришедшего на смену негодования.
— Как следует припугнул. — Иоанну искренне гордился собой. — Оставил пару царапин на память и перемазал в навозе.
— Идиот! — Старик брызнул слюной сквозь сжатые зубы. — В этом кроется вся суть воинов! Применять насилие, когда можно найти другой, более мирный подход! Пострадали, вероятно, ни в чем неповинные обыватели, а внимательно слушающий пение ручных птичек управляющий ускользнет от нас с полными драхм мешками, и мы уже ничего не сможем с этим поделать. Из-за вашей безрассудной и несуразной выходки!
— Если отправимся в гавань прямо сейчас, то успеем застать собирающегося впопыхах плута.
— Нет! Не хватало только устроить резню среди белого дня. У нас нечем подкрепить подозрения в незаконной торговле — пусть мужчину задерживает стража, если пустых слов для архонта будет достаточно.
— Крупные суммы, хранящиеся в доме или верфи, станут прямым доказательством обвинений.
— Остановитесь, пока окончательно не упали в моих глазах. Человек, добившейся такой власти, может являться кем угодно, но точно не глупцом. Деньги распределены между несколькими счетами и переведены при помощи доверенного трапезита[56], а остатки обменены и спрятаны где-то за городом — я бы поступил именно так. [56 - Меняла в Древней Греции, другими словами человек, выполняющий роль современных финансово-кредитных организаций.]
Оскорбленный в присутствии солдат Керберос чувствовал себя крайне униженным и испытывал невыносимую злость, однако дать ответ, способный сохранить его достоинство, не решался: не обращая внимания на излишнюю грубость, Сол был полностью прав. Кербер полез на рожон и использовал привычный метод силы в попытках доказать что-либо самому себе. «Себе ли?»
— Что вы узнали? — Выпустив пар, Солон вернулся
