Шрифт:
Закладка:
Глава 11
Моей вежливости хватило, чтобы не бросить потенциальную невесту и не отправиться выкуривать полк Ланте из форта прям вот сразу. Поднявшись из-за стола, я принял плащ из рук одного из помощников Генри, шнырявших тут и там, и парень — пока помогал натянуть плащ на плечи и расправлял воротник — успел незаметно шепнуть мне на ухо пару слов.
Когда мы выходили из кабинета и отправлялись на экскурсию по моим цехам, еще парочка шептунов незаметно передала мне остаток сведений. Стоило нам появиться в электролизном цеху, старший смены тут же принес мне на подпись несколько накладных, которые, после того как получил подпись, сразу забрал, но вместо них вручил красную папку с отчетом по объемам и темпам производства.
Обычно папки у нас тут были коричневые или черные, так что, открывая красную, я уже знал, что там будут не таблицы с литрами хлора и водорода или килограммами хлоратов, а кое-что другое. Так и оказалось.
Я проводил экскурсию, кратко, без подробностей и раскрытия технологических процессов, рассказывал, что именно мы здесь делаем, и не отходя от кассы, читал выжимку наскоро приготовленную моим начальником внутренней разведки. Впрочем, разведка слишком сильное слово для этой организации, скорее просто группа стукачей и шептунов, возглавляемая не так чтобы очень уж опытным в этом плане человеком.
Я уже давно понял, что делает Агата, но сильно не противился ее попыткам отодвинуть меня от рычагов управления страной. В конце концов она в этом деле разбирается сильно лучше меня, и я ей по мере сил старался не мешать, но как минимум знать я должен был все. За несколько месяцев я успел сформировать некий костяк тайной службы, которая работала параллельно дворцовым структурам, разнюхивая для меня информацию, которую по той или иной причине, Агата и дворцовые службы не сочли нужным мне сообщить. Ни разу никого еще я на вранье не ловил, но недомолвок было много. Полагаю Агата просто не считала нужным спрашивать мое мнение по вопросам в которых, как ей казалось, у нее больше компетенции.
В чем причина такого ее поведения я не знал. Возможно, она правда считает, что у меня пока не хватит ума управлять королевством и со временем, когда разберемся с войной, начнет вводить меня в курс дел, а может быть, она знает кто я есть, и вообще не планирует передавать мне хоть какую-то реальную власть. Сейчас ей нужны мои таланты, а потом, когда надобность во мне отпадет — пустит в расход, либо отправит в королевство будущей женушки под каким-нибудь благовидным предлогом. Так или иначе, но я понимал, что к рычагам управления страной Агата меня не подпускает, и как бы невзначай, аккуратно и постепенно, но все же вбивает клин между мной и местными элитами.
Подружиться с ними я бы, наверное, так и так не смог. В любом мире, в любой стране, элиты своим положением довольны — они же, в конце концов, элиты, и менять ничего не хотят. А я, в свою очередь, был уверен, что без серьезных реформ мы не справимся — империя нас раздавит не в этом году, так в следующем, не в следующем — так через пять, как бы местные лорды не храбрились. Надо было перестраивать саму модель королевства, перестраивать армию, а это многим могло не понравиться. Если завтра Агата скажет, что я сошел с ума и меня надо отстранить от власти — почти уверен что лорды поддержат ее, даже несмотря на то, что по всем традициям, правитель — я.
Я создавал с нуля маленькую, но эффективную армию, в которой безоговорочным авторитетом буду пользоваться именно я, создавал производства, которые по крайней мере пока, без меня не смогут работать, создавал свою тайную службу, но на все сразу времени не хватало, все силы и время забирала оборонка. На этом поприще у меня дела шли хорошо — магическое моделирование серьезно упрощало запуск производственных процессов, мы уже начали производить в материале огнестрел.
Мне показали образцы полностью материальных винтовок — гремучую ртуть для капсюлей я изобрести так и не смог — не имел ни малейшего понятия как это делать, поэтому мои ружья были с кремневыми замками, разве что заряжались не как мушкеты — засыпая порох и заталкивая пулю — а неким подобием унитарного патрона. Тонкостенная жестяная гильза с хлоратным порохом и свинцовой пулей загонялась в казенник, затвор, закрываясь, вспарывал тонкое донышко гильзы предоставляя искре доступ к пороху. Примитивно, но пока только так, потом может быть придумаю как сделать нормальные капсюли.
Потратили немного хлоратного пороха, отстреляв пару десятков патронов, а самый первый, сошедший с моего микроконвейера полностью материальный пистолет, я решил забрать себе.
— Давайте мы его хотя бы оформим красиво, — забрал у меня пушку мастер, — украсим рукоять резьбой, ствол гравировкой…
— Забирай, — я вернул ствол мастеру, все равно таскать в руках его не хотелось, и продолжил экскурсию.
О том что мать ведет переговоры о моей потенциальной женитьбе, да еще и с несколькими королевствами сразу, я знал, но подробностями не интересовался. Моих нынешних сестер, моя нынешняя мать, тоже пыталась пристроить по соседним королевствам. То, что меня самого не спросили — здесь в порядке вещей, полагаю и мнение сестер Агата не спрашивала. Династические браки не вчера придумали.
Я конечно предполагал, что рано или поздно стоит чего-то подобного ожидать, и решил, что особо противиться не стану — лишь бы девчонка оказалась более-менее симпатичная. Моя "разведка курильщика" сумела добыть фотогравюры потенциальных невест, и среди них встречались те еще крокодилы. Я выписал себе несколько названий королевств, против союза с которыми буду биться до конца, и даже старался ничего не закупать у них, чтобы не создавать ненужных, пусть даже торговых, связей.
Вообще то, насколько я понял, мне даже жить с потенциальной женой в одних покоях не обязательно. Так что если моя будущая женушка совсем уж мне не понравится — никто, вроде как, заводить любовниц хоть пачками, мне не запрещал, а в плане борделей тут все было устроено намного лучше чем в моем мире. Подобная деятельность облагалась налогом, работала в правовом поле, а магия лечила любые болезни, так что все было безопасно. С отвалившимися носами никто по улицам не ходил, и особо обществом сие не порицалось. Не одобрялось тоже, конечно,
