свободой. И очень не люблю, когда на неё покушаются. Поэтому, прошу ещё раз — услышь меня.

— А я называю это эгоизмом, — не унимается девушка.

Мне понятны её чувства. Но. В этой ситуации я на стороне Кирилла. Я понимаю всё, что он ей говорит. Я бы сама сказала эти слова Аркадию, например, если бы у нас произошёл тот же секс.

— Анжелика, вспомни ещё раз о чём мы договаривались. Перечитай нашу переписку. Посмотри ещё раз на собственную страничку. Ты тоже считала себя свободной и не хотела от отношений чувств. Что изменилось теперь?

— Ты мне понравился. Очень сильно, — шепчет девушка, и я понимаю, что она сдерживается, чтобы не разреветься. Теперь мне тоже её жаль. Очень. Потому что впереди её действительно ждёт одиночество. Я совсем не знаю Анжелику, поэтому не могу точно знать намеренно ли она восторгалась собственной свободой, чтобы привлечь внимание мужчины или, как большинство женщин, считала себя свободной, а на самом деле пыталась избавиться именно от одиночества бросаясь, как в омут, в очередные отношения? Отношения, которые нужны ей, но не Кириллу. Одиночество или свобода? В то или другое время эти существительные касаются каждого из нас. И каждый из нас даёт им своё собственное определение. Как понятно из опыта Анжелики, часто ошибочное. Свобода или одиночество? Такие разные по смыслу слова, идущее всегда параллельно или всё же вместе? Из этого недолгого, обманчиво простого и в тоже время такого тяжёлого разговора — для себя я тоже выношу одну из главных истин. Чьё-то одиночество, помноженное на свободу Кирилла — это всегда ноль.

— Скажи ей что-нибудь хорошее, пожалуйста, — шепчу я на ухо мужчине. Для этого мне приходится крепко прижаться к его телу, чтобы меня услышал он, а не его собеседница. — Пожалуйста, Кирилл. Это важно.

— Анжелика. Уже поздно. У нас ещё будет время, чтобы поговорить.

— Обещаешь? — заметно оживает девушка.

— Чтобы поговорить, — напоминает он. — Услышь меня правильно. А теперь будь хорошей девочкой и ложись спать.

— Буду, Кир. Тебе тоже спокойной ночи. Целую.

— Спокойной ночи, Анжелика.

Он возвращает телефон на тумбочку и ложится на спину.

— Давай, Софи. Задавай свои вопросы. За эти десять минут у тебя, я знаю, много накопилось.

— Нет. Всего один. Кирилл, — что такое ноль?

— Если применять к человеку, то что-то очень пустое, даже ничтожное, — отвечает мужчина. — Меня имеешь в виду?

— Не совсем. Ты же математик. А у меня с математикой было очень посредственно. Когда стало ясно, что я иду на красный диплом, то мне пришлось пересдавать математику, чтобы улучшить оценку. Расскажи мне о ноле со своей позиции.

— Неожиданно, — я чувствую, как расслабляется его тело и теплеет голос. Мужчина вытягивает руку, привлекая меня в свои объятия. — Ноль в математике. Сначала нужно сказать, что мне больше нравится не ноль, а нуль.

— Не Кир, а Кирилл, — шепчу я. — Тебе не нравится, когда сокращают твоё имя.

— Не нравится. Ты, наверное, слышала, что математику всегда называют очень точной наукой. Но это не совсем так. В мире математики многие изменения возможны, если изменить правила. Но есть одно правило, которое до сих пор так никто и не смог изменить. «Нельзя делить на ноль». Если кратко и понятно, то, чтобы его изменить, нужно найти такое число, которое при умножении на ноль даст единицу. Но, всё, что мы умножаем на ноль, даёт ноль. Поэтому, на данный момент, такое число не известно. Очень долго не было такого понятия, как квадратный корень отрицательных чисел, но теперь его определили, — Кирилл рассказывает мне ещё много интересных фактов, и я понимаю, что в моей незаинтересованности математикой, виновата не математика, а профессор, который нам её преподавал. Впрочем, это не самое главное. Одиночество Кирилла — это не просто ноль, не точка отсчёта между положительными и отрицательными числами. Одиночество Кирилла — это целая система удобных ему координат. Математику можно изучить, но, как он сам только что, сказал, одно правило остаётся неизменным. Как стать тем неизвестным числом, чтобы изменить то самое нулевое составляющее — не превратившись в очередной ноль, в пустоту ненужных ему обременительных отношений? Я тоже не знаю.

Глава 18. Понедельник

Будильник звонит на десять минут раньше назначенного срока. Я натягиваю на голову подушку, так как отвыкла рано вставать по утрам понедельника. Но Кирилл бесцеремонно стягивает с меня одеяло и вновь смазывает уже почерневшие синяки, переворачивая, как тряпичную куклу, затем обратно накрывает одеялом.

— Можешь подремать минут двадцать пока я буду занят в ванной. Затем спустимся вниз на завтрак.

Через обещанное время одеяло шлёпается на пол, а руки мужчины начинают стягивать с меня спальные шортики:

— Помогу тебе переодеться. По-дружески, — сообщает он.

— Пусти. Я сама, — ничего не остаётся, как встать и топать в ванную.

— Десять минут, — летит мне в спину. — Потом приду помогать.

Этого времени мне хватает, чтобы умыть лицо, почистить зубы и одеться. В холле отеля довольно интенсивное движение, что окончательно приводит меня в бодрый ритм. Хотя есть не хочется. Я пью кофе, наслаждаясь деловым видом сидящего напротив мужчины. Впервые хочется прижаться к другому человеку, зарыться носом в ямочку на шее, дышать его запахом.

— Ты так смотришь на меня, словно съесть хочешь, — замечает он. — Я мог оставить тебя в номере досыпать, так как не выселяюсь, но к девяти приедут парни из ремонтной фирмы.

— Не хочу я тебя есть, даже попробовать нет желания. Можно насмерть подавиться, — бормочу я.

— Софи, подъём, — он тянет меня пальцами за кончик носа. — Моя машина приехала. Пойдём, время есть, забросим тебя домой.

— Я лучше пройдусь. Тебе ехать в другую сторону. Станете в пробку, — отрицательно качаю я головой. — Мне полезно пройтись!

— Подвезём!

— Кирилл, я двадцать семь лет хожу по этой улице. До сегодняшнего дня как-то же справлялась?

— Ладно, но напишешь, когда зайдёшь в квартиру.

Написать я забываю, так как вернувшись в квартиру начинаю убирать из ванной то, что может помешать специалистам. Отрываюсь от дел лишь тогда, когда звонит мобильный. Судя по пропущенным вызовам — не первый раз. Кирилл.

— Да!

— Долго же ты ходишь!

— Я забыла, занялась уборкой.

— Ладно. Дошла и хорошо. Как уедут работники — наберёшь и расскажешь.

— Наберу, — обещаю я.

Двое парней оказываются не только вежливыми, общительными, но и объясняют мне каждую мелочь. В итоге они устанавливают мне новый смеситель и разрешают пользоваться водой. Далее дают мне список того, что нужно купить для ремонта с примерной стоимостью материалов и работ. В итоге получается весьма впечатляющая сумма.