Кажется, они, действительно, ничего не понимали.

— Ничем? Да у вас на лбах написано — «смотрите на нас, у нас важная миссия, мы не простые люди». Лица попроще сделайте, закажите что-нибудь… — предложил я. — Мы же вроде как усталые путники. Что обычные мужики делают в таверне ночью?

Паладины переглянулись.

— Спят? — предположил Диего.

Я закатил глаза.

— Посмотри на всех этих людей, — я обвел рукой полный галдящий зал, — похоже, что тут все спят? И вон, у очага есть свободное место, можно пересесть туда, обсохнуть и согреться.

— Но там полно людей.

— В том-то и дело, Отто, — сказал я, — Чтобы не привлекать внимания. Надо смешаться с толпой, а не выделяться из нее.

— Он, кажется, прав, — неожиданно поддержал меня Диего.

Отто нахмурился, но все же кивнул.

Мы перебрались за общий стол, заняв места поближе к очагу. Отсюда как раз только что ушли четверо заросших бородами неопрятных мужика. Причем сами они ушли, а запах пота остался…

Поначалу я скривил нос, но потом задумался — а когда последний раз мылся я сам? Протирание влажной тряпкой или намокание под дождем не в счет. Да уж, не удивлюсь, если от меня разит не менее забористо, чем от остальных, а сам я просто принюхался.

Отто молча встал из-за стола, и направился к трактирщику, который стоял за широкой стойкой. Они перекинулись парой слов, после чего паладин положил что-то на стойку и вернулся.

— Есть свободная комната, — сказал он в своей обычной лаконичной манере. — Я заплатил. Еду скоро принесут.

— Значит, ты сегодня угощаешь? — услышав о еде, я приободрился.

— А у тебя есть деньги? — вместо ответа, спросил Отто.

Я покачал головой.

— Значит, останешься мне должен, — уголки тонких губ паладина чуть приподнялись, видимо, обозначая подобие улыбки.

Что же, кажется, вечер пройдет не так уж и плохо.

* * *

Номер нам достался явно не люксовый: четыре стены, окно, две кровати и ржавые кривые гвозди в стене, чтобы повесить одежду. Удобства на улице. Все.

Да, это лучше, чем мокнуть под дождем, но и далеко не предел мечтаний. Очень далеко. Я бы даже сказал, недосягаемо далеко. Но настроение все равно не особо испортилось: я был сыт, обсох и, главное, жив. Грех жаловаться.

Я даже не сильно расстроился, когда узнал, что кровати займут благородные господа рыцари, а мне придется расположиться на жестких досках. Глаза от усталости уже закрывались сами собой, так что я готов был уснуть где угодно, хоть в хлеву.

Но паладины ложиться не спешили. Сначала они взяли одну из кроватей и перетащили ее к двери, подперев ту изголовьем. Видимо, засов показался им недостаточно надежным. Потом неугомонные ребята начали чистить и точить оружие. Впрочем, скрежет точильных камней по лезвиям в некотором роде даже успокаивал. Еще бы стены потолще, чтобы не слышать гул таверны…

Я перебрался в дальний угол, подложил под голову свернутую куртку, и задремал. Уже сквозь сон я услышал, как рыцари убрали оружие и начали что-то монотонно бормотать. Приоткрыв один глаз, я увидел, что Отто и Диего стоят на коленях перед окном и молятся.

Что ж, надеюсь, они и за меня замолвят словечко. Немного удачи мне бы точно не помешало.

* * *

Я проснулся ночью. С точным определением времени суток на Дэймосе у меня все еще оставались большие проблемы, но сейчас сомнений не было — полночь или около того. Луны высоко — я видел их в верхнем углу окна. Луны заглядывали в комнатушку через узкую щель между замызганными занавесками.

Спать хотелось сильно, но я не мог понять, почему проснулся. Неудобно лежал? Повернувшись на бок, я подавил стон — давненько я не спал на полу. Отвык. Поерзав и, вроде бы, устроившись, я закрыл глаза, готовый вновь провалиться в сон, но так и не смог уснуть.

Необъяснимое чувство тревоги не давало покоя.

Я открыл глаза и сел. Взъерошил волосы и спрятал лицо в ладонях. Ну что за свинство? Самое время спать — вокруг тишина и…

Тишина?

Вот что меня встревожило. Было очень тихо. Я бы сказал, даже слишком. Гул голосов в таверне заметно уменьшился, наверное, большинство посетителей разошлись по домам и остались лишь самые стойкие выпивохи. Этому я не придал особого внимания. Больше настораживало другое — из открытого окна не доносилось пения птиц, только тихо шумел дождь.

Я взглянул на Отто и невольно вздрогнул. Паладин уже не спал. Ясными глазами он смотрел в потолок и, кажется, тоже прислушивался. Сзади раздался шорох — Диего сел на кровати с кинжалом в руках.

— Вы тоже чувствуете… это? — шепотом спросил я.

Я не знал, как описать свои чувства. Просто какое-то смутное ощущение, будто что-то не так. С одной стороны — это Деймос. Для среднестатистического жителя Москвы, или даже Земли, «не так» здесь абсолютно все. Но, даже с учетом этого, мне было не по себе.

— Темная магия, — тихо произнес Отто. — Кто-то творит колдовство.

— Это не я, — на всякий случай заверил я паладина.

— Если бы это был ты, то я бы тебя уже прикончил. — Диего криво усмехнулся, но почти сразу стал серьезным. — Но ты не паладин. Почему ты чувствуешь тьму?

— Спроси, что полегче, — отмахнулся я. — Мне просто стало как-то неспокойно. Я проснулся, но сам не понял почему.

— Почему сразу нас не разбудил?

— И что бы ты сказал, если бы я разбудил тебя среди ночи и сказал, что не могу заснуть? — ехидно поинтересовался я у молодого паладина.

— Послал бы тебя куда подальше. — Вынужденно признал Диего.

— Вот и я так подумал. Ну так что будем делать?

Отто встал и подошел к окну. Он осторожно отклонил край занавески и выгляну на улицу. Я хотел подойти ближе, но паладин вскинул руку, останавливая меня.

Пришлось ждать несколько невыносимо долгих мгновений, которые Отто тратил на созерцание ночного городского пейзажа. Наконец, он отступил от окна.

— Ну что там? — незамедлительно спросил я.

— Ничего.

— И ты так долго смотрел на «ничего»? Или ждал, когда колдуны или еще какие-то твари пройдут маршем по центральной улице?

— Я пытался выяснить, где источник. Я чувствую темную магию, но не могу понять, откуда