— Лютый, давай обсу… — начал было опять Крашер, но его лидер брезгливо хлопнул мне по ладони:

— По рукам, тяпка-мэн.

Что-то сверкнуло слабым светом в момент касания, и я понял: Баттонскилл принял наши ставки. Эх, кажется, система только поощряет соревнования между учениками.

А потом Лютый, грубо расталкивая всех, быстрым шагом пошёл из общего холла. А Крашер, надувшись, двинулся за ним.

Я смотрел вслед, раздумывая, что ещё даже не знаю, какие способности у щуплого и его игроков.

Меня опять вырвали из размышлений:

— Наслаждаешься славой, сынок Чекана?

Поджав губы, я повернулся.

Рядом оказался Серый. Они шли теперь уже на третьем месте со своими 370 очками опыта, и до этого соревновались только с группой Лютого.

— Ладно, не дуйся. Знаешь, Гончар, а я тоже хочу поставить сотню.

Я едва сдержался, чтоб не округлить глаза.

— Георгий, я бы тоже хотел высказаться, — протянул у меня над ухом Лекарь, — Следует понимать, что эйфория от успеха вскружила нам голову, и надо полагать, мы сейчас способны на поступки, которые никогда бы не сделали при холодном расчёте, но…

Длинная речь Анатолия вынудила всех уставиться на него, уж очень складно он излагал свои мысли.

— Толян, ты кого сейчас призвал? — Бобр округлил глаза, — Звучит, как будто демона колдуешь.

Лекарь вздохнул, потом продолжил прерванный монолог:

— Но я считаю своим долгом сказать, что за те оскорбления, что я слышал от этих мужланов…

— Эй, полегче, носатый, — Серый двинулся было, но Бобр преградил ему дорогу.

— Не мешай ему демонов призывать, — ощерился наш танк.

А ведь Боря в комплекции «ёжику-коммандосу» не уступал, хотя и был побогаче жирком. И Серый прекрасно понимал, какая сила кроется за кажущейся пухлостью.

— …и в общем, Георгий, я буду рад, если мы надерём им их нубские задницы, — закончил Толя, счастливо улыбаясь.

— Я лично перешибу тебе нос дубиной, — Серый выдохнул, глядя на него.

— Оу, йес! — Блонди восхищённым взглядом посмотрела на Лекаря, — Фаталити!

— Ладно, — ровно произнёс я, стараясь, чтоб у меня голос не дрожал.

Блин, столько опыта заработать, чтобы двести единиц поставить под угрозу. И двадцать голды…

Пипец!

— По рукам, Гончар, — Серый подставил ладонь.

Я замахнулся, а потом резко остановил руку, в этот момент Серый отдёрнул.

— Не попался, — ухмыльнулся тот, — Респект. Ладно, давай.

Баттонскилл принял и нашу сделку.

Теперь осталось только выиграть…

***

Первым делом я выискал момент, чтобы спуститься к гномам. Мне открыли, но сказали, что время пока не пришло.

Этот самый Молчарь так и не уточнил, что за время, но намекнул мне, что я об этом узнаю. Так что пока обмен и продажа откладывались на неопределённый срок.

До заветных игр по нубоболу, как оказалось, оставалось чуть больше месяца. В это время, в сентябре, как раз в школу вернутся старшие курсы: Игприст, Мобгадж и Виртрэй.

Которых я, к слову, ещё ни разу не видел. Игорьки, гаджики, и… тут мнения разнились, студентов Виртрэя как только не называли. Вирты, виртаки, старшаки.

Оказалось, на старших курсах и практика посерьёзнее, эти студенты находятся в разных уголках мира. Задания им выдаёт уже Министерство, и можно сказать, что, начиная с третьего курса, ученик Батона уже вносит вклад в общее дело игроков.

Самое главное, что у нас было время подготовиться. О чём я и сообщил своей группе. Конечно, все были за, потому как мы быстро поняли, что опыт — вещь очень ценная. И проиграть двести единиц ой как не хотелось.

Мы насели на Тегрий Палыча, потому как этот вопрос решался через куратора. Вечно поддатый препод согласился, только когда мы принесли ему один из самых рваных нагрудников, снятых с орка.

В общем, куратор обещал всё подготовить и сообщить.

***

Учёба потихоньку продолжалась, пока у нас были всё те же предметы, что и в начале. Вот только занимали они гораздо больше времени, чем я думал.

Селена Лор гоняла нас по «правилам невмешательства» и по «истории магии» со всей строгостью. И это был ад — даже Лекарь признал, что такой объём информации просто скука дичайшая.

Впрочем, четвёртое «правило невмешательства» я прекрасно запомнил, потому как выучил его на собственной шкуре:

«Игрок не может навредить нюбсу, если для сохранения тайны этого не требуется». Это спасло мне жизнь тогда, в Сито, когда Глазьева пыталась успокоить модератора Чернецова, бывшего друга моего отца.

А вот даты великих походов древности, особенно этих долбанных гномьих королей, казались бесконечными. Кажется, они куда только не ходили.

Мы так и просиживали в холле часами, заучивая исторические события. Я потихоньку шкрябал с каждой странички грязь магических болот — помнится, огр весь мой инвентарь в жижу скинул. И учебники в том числе.

Оказывается, орки на острове Северном стали враждовать тоже после исхода гномов. Гимли Кольцетреский что-то там учудил и поссорил два крупных клана орков, поклонявшимся двум богам Заку Га-Элю и Лагтару Абыру.

Гномы давно ушли, а эти кланы просто продолжают войну уже несколько тысячелетий. Война — это просто обстрел другу друга на разных склонах. Постреляют, отремонтируют стены, и снова стреляют.

Естественно, мы задали вопрос про ядра этих орков, которые кучей хранились в нашем сейфе.

— В чём особенность? Хм… — Селена заинтересованно посмотрела на нас, — На самом деле, они не особенные. Просто чистые…

— В смысле? — удивился Бобр, — Помытые, что ли?

Аудитория хорошо посмеялась над Бориной недальновидностью, из-за чего мы заработали ещё проступок на минус десять — Бобр за словом в карман не лез.

— Нет, конечно, — улыбаясь, ответила наконец Селена, — Там удивительно мало примесей. Магическое железо, которое без лишней очистки идёт на сплавы.

Там же рядом был небольшой Прорыв, который являлся отличным поставщиком живой силы оркам на горах. В данной локации установилось некое равновесие, тамошний Прорыв давно не изрыгал орды монстров, и Министерство особо не следило за теми землями. По их мнению, проверочных рейдов раз в месяц туда было достаточно.

— Впрочем, рейды за ядрами орков — дело довольно частое, хотя данж не рассчитан на игроков первых и вторых курсов, — Селена Лор важно подняла палец.

Ага, ага. Мы кивали так согласно, как только могли.

Ну, от предметов Селены мы и так не ждали чудес и веселья.