смеяться перестали и начали вопросительно переглядываться.

— Алиса Станиславовна! Дарья Викторовна! Что вы творите? — подскочил к ним худрук. — Прекратите этот фарс и немедленно заберите деньги, — он сунул купюру Даше в руку. — У нас тут кругом камеры. Хотите, чтобы на вас завели дело о даче взятки?

— Не вижу для этого повода, Дмитрий Иванович, — проговорила Даша. Она обращалась к худруку, но смотрела при этом на Алису, которую явно удивил её поступок. — Я, к слову, одна из тех, кто знает Алису Станиславовну давно и готова подписаться под каждым её словом. Учтите, что если сейчас вы не сделаете так, как она говорит, она сделает это сама, чего бы ей это ни стоило. Вам остаётся либо помогать, либо не мешать.

— Это уже слишком, — возмутился худрук. — Спектакль мой и я решаю, что в нём будет. Смею напомнить, что вы — консультант сценариста и не более, — он сурово глянул на Алису.

— Вы разочаровали меня, Дмитрий Иванович, — твёрдо заявила она. — Я представляла вас экспериментатором, беспокойным искателем, стремящимся к совершенству, но увидела самого обычного чинушу, который ошибся с выбором профессии. Прощайте. Я ухожу.

Мужчина опешил. В следующую секунду Алиса действительно развернулась, взяла свою кепку, подхватила сумку и уверенным шагом направилась к выходу.

— Стойте, — в голосе его прозвучала обида. — Останьтесь, прошу! Уверен, мы что-нибудь придумаем.

Неожиданно кто-то из актёров выкрикнул.

— Алиса Станиславовна, готов скинуться. Можно мобильным переводом? — зал наполнился громогласным хохотом множества голосов.

Репетиция шла довольно долго. За это время заняты были все и выкладывались по полной. Что-то менялось прямо в процессе. Половина реплик артистов переписывалась, часть движений и выходов вероломно переставляли с места на место или вовсе выбрасывали. Алисино «А можно ещё вот так сделать» к концу дня вызывало нервный тик у худрука и протяжные стоны некоторых артистов, но привыкшие к суровым условиям работы и эмоциональному износу, они терпеливо выполняли всё, что им говорили.

За время совместной работы Даша с Алисой могли лишь мельком обмениваться короткими взглядами, по которым трудно было понять состояние девушек, но когда репетиция закончилась, Даша не спешила уходить. Присев на диванчике в холле, она принялась постукивать пальцами по коленке, глядя в пустоту. Погружённая в свои мысли, девушка не сразу заметила фигуру, опустившуюся рядом с ней на диван. Даша резко повернула голову. Возле неё сидела Алиса собственной персоной и беспокойно теребила подол короткой джинсовой юбки. Она не решалась поднять глаза.

— Ты всё-таки не отказалась от роли, — чуть слышно постановила она.

— А ты согласилась на их унизительное предложение, — парировала Даша.

— Не такое уж оно и унизительное, — Коротаева откинулась на мягкую спинку. — К тому же мне предложили роль в пьесе по Чехову.

— Поздравляю.

Над диванчиком повисла неловкая пауза, за время которой девушки успели попрощаться с проходившими мимо артистами.

— Спасибо, — Алиса обернулась. — И за то, что поддержала тоже спасибо. Этот Дмитрий Иванович ещё не знает, на что подписался, заключая со мной договор, — Алиса хотела было усмехнуться, но вовремя осеклась.

— Уверена, ты прокачаешь театр и выведешь его на новый уровень. Но седины Дмитрию Ивановичу добавится за это время знатно.

Алиса всё же позволила себе улыбнуться.

— Либо прокачаю, либо камня на камне не останется, — подытожила она. — Даш, прости. Я наговорила столько гадостей тогда. Ревела потом весь вечер. Сначала думала — от обиды, потом поняла, что не могу без тебя.

— Алис…

— Подожди, не перебивай. Я должна сказать, — Коротаева сглотнула, пытаясь сдержать накатившие эмоции. — Меня это не оправдывает, и я не жду от тебя жалости, просто, когда ты сказала про дружбу, меня так резко выбросило в реальность, и я так остро осознала, что могу тебя потерять, что мне стало страшно! Прости меня, пожалуйста, за гадости, которые я тебе наговорила! — по её щекам уже текли слёзы.

— Алиса, — Даша кинулась её обнимать. Сама она начала плакать ещё со слов, про не могу без тебя. Они крепко обнялись. Обе плакали, не стесняясь своих чувств и теперь уже не обращали внимания на проходивших мимо них людей. Когда душевный порыв поутих, они отстранились, вытирая слёзы и обмахиваясь ладошками. Ощутив неловкость за эту красочную сцену, девушки, не сговариваясь, поспешили в дамскую комнату, чтобы скрыться от любопытных глаз и привести себя в порядок.

— Не вздумай теперь отказываться от роли, — наказала Алиса, когда обе стояли у зеркала и подправляли макияж. — Никто не справится с ней лучше, чем ты — у тебя чертовщинка скрытая есть, которая хорошо раскрывается в роли антагониста. Сама бы тебя рекомендовала, будь у меня на то компетенции.

— Теперь они у тебя есть. Мне кажется, худрук скоро просто вынужден будет смириться с тем, что ты здесь главная.

— Перестань. У меня полномочия крайне незначительные.

— Да ну? Не похоже. Со стороны выглядело, что не ты, а он твой подчинённый, — Даша плавно провела блеском по губам. — Скажи, что теперь будет с «Дежавю»? Передашь кому-нибудь?

— Слушай, — Алиса небрежно закинула в сумку маскирующий карандаш, — пошли поедим. Тут столовка классная. Там и обсудим.

Даша согласилась. Они проследовали уже знакомой дорогой к театральному общепиту, где, к счастью, было немного народа. Но, к сожалению, и ассортимент поубавился. Однако девушки всё же выбрали себе среди остатков вкусненькое и приземлились за свободный столик. Алиса поведала подруге о том, что не намерена расставаться со своим детищем, и будет вести кружок до тех пор, пока не поймёт, что разрывается. Хотя и тогда ещё несколько раз подумает.

— Какие у тебя планы на вечер?

Алиса поджала губы.

— Я обещала задержаться. Дмитрий Иванович хотел ещё обсудить кое-что касательно постановки, — она запнулась, отводя мечтательный взгляд. — Он трудоголик, думаю, мы сработаемся. Вообще, я сначала восприняла его дремучим стариком, неготовым к переменам, но потом пригляделась. Слушай, мне казалось, ему за сорок и очень удивилась, когда узнала его реальный возраст.

— А сколько ему?

— Тридцать пять.

— Ну, уже не мальчик.

— Да брось, — Алиса даже немного обиделась. — Он такой чуткий. Если сильно задерживаемся, всегда домой меня подвозит. А когда я первый раз пришла и поскандалила тут немножко, он вместо того, чтобы выставить меня за дверь, кофе принёс с пончиками. Это было так мило. — Алиса не могла видеть себя со стороны, но такой одухотворённой, довольной, а главное, спокойной, Даша её ещё никогда не видела. Алиса не знала покоя. Она всегда куда-то бежала, кого-то организовывала и что-то делала, не давая рукам, ногам и голове отдыха. Теперь же впервые за много лет она нажала на паузу и дала себе передохнуть. Причин этого Даша пока