— Хорошо, тогда как освобожусь, тебя наберу.

— Лады.

Телефон призывно вздрагивает от нового звонка. Вот их разобрало.

— Все, давай, у меня вторая линия.

Сбрасываю один звонок и принимаю другой. Я как-то слишком популярен сегодняшним утром. Не к добру это, ох не к добру. Но думать о чем-то плохом не хочется совершенно. Я слишком заряжен позитивом. Да и пробка рассосалась.

— Алло.

— Алексей Михайлович, ну вы где? — раздается в динамике жалобный голосок Ларисы.

— Да еду я уже, скоро буду.

— Павел Ильич уже несколько раз приходил.

Вот когда начальству что-то надо, без мыла во все щели залезут.

— Скажи, минут через пятнадцать, — выдыхаю.

— Хорошо, спасибо.

Вот умеют нагрузить. Ладно, что ж теперь. Пока еду по проспекту, спокойно доедаю свой завтрак и сворачиваю на стоянку к больнице. У меня сегодня прямо комбо: и еда, и сон, и любовь. Пора и поработать для разнообразия. Ставлю машину на сигналку и быстрым шагом иду к приемному.

Быстрицкий встречает меня около лифта. Весь на взводе, испарину вытирает платочком. Видимо, что-то и впрямь срочное случилось.

— Наконец-то, я уж думал, ты не приедешь, — кидается ко мне, едва я появляюсь в отделении.

— Ну что вы, как я могу, — усмехаюсь и иду к своему кабинету.

— Переодевайся, жду тебя около операционной. — Павел Ильич словно и не замечает сарказма в моем голосе.

— Что случилось-то?

— Авария, — всплескивает он руками. — Сын депутата на мотоцикле разбился. Травматическая ампутация головы. Котов уже там, ждут только тебя.

Нихрена себе разбился. В моей практике такого еще не было.

— Результаты обследований есть?

— Все, что успели сделать, в предоперационной, — отчитывается он и вновь вытирает пот со лба. Не позавидуешь ему сейчас, конечно.

— Хорошо. Сейчас приду.

— Лешенька, не подведи, — ловит меня за руку и несильно сжимает. — Давай так, как ты умеешь. Иначе я даже не знаю, что с нами сделают.

Так я и думал. Интерес шкурный. Переживает, как бы с насиженного места не вылететь.

— Ну как обычно. Сделаю все, что смогу, — заверяю его и захожу в кабинет. Надо переодеться и настроиться на операцию.

— Поторопись, — летит мне в спину.

А вот спешка здесь совсем ни к чему. Слишком многое зависит от нас с Тимуром.

Операция проходит успешно, удается не только сохранить жизнь парню, но и предположить, что он сможет восстановиться. Не сразу, но все же можно попытаться.

— Спасибо, — пожимаю руку Тимуру. Все же он отличный нейрохирург. Редкий профессионал своего дела. Практически волшебник. Ассистировать ему одно удовольствие.

— Взаимно. — Он усмехается и ободряюще хлопает меня по плечу. — Извини, что дернул в выходной. Но без тебя бы не справился.

— Да ладно, — хмыкаю я. — Сочтемся. Будешь писать дисер, мое имя чиркни.

— Да делать мне больше нехер. Это пусть кто-нибудь заумный пишет. А мне и так хорошо.

— Мда, Тим, — качаю я сокрушенно головой. — С тобой не прославишься и не озолотишься.

— Не жили богато, нечего и начинать, — смеется он. — Как там, кстати, твоя Полина?

— Все хорошо. Температура пришла в норму. Ну и в целом тоже неплохо.

Расплываюсь в улыбке, вспоминая насколько «неплохо».

— Ну и отлично. Ладно давай, пойду полежу пару минут.

— А я начальство обрадую.

— Удачи, — еще раз пожимаем руки и расходимся в разные стороны.

Пока поднимаюсь к кабинету главврача, анализирую ход операции. Все же уникальный случай. Один на миллион. Сам не понимаю, как у нас получилось с первого раза. Парню несказанно повезло, что спинной мозг оказался не поврежден а все остальное срастется. Очень хочется в это верить.

Быстрицкий на месте. Развлекает депутата, чем может.

— День добрый, — произношу, чтобы привлечь внимание. Оба мужчины оборачиваются на меня.

— А это ваш доктор, — облегченно выдыхает Павел Ильич. — Алексей Михайлович, он делал операцию вашему сыну.

— Как все прошло? — Депутат поднимается на ноги и с надеждой смотрит на меня.

— Мы сделали максимум из возможного, — начинаю я, вижу, как он бледнеет, и быстро исправляюсь. — Ваш сын жив, в стабильно-тяжелом состоянии, но прогнозы пока давать не решусь. Первые сутки самые сложные.

— Слава богу, — выдыхает депутат и даже немного расслабляется. — Спасибо вам огромное.

— Да не за что.

— Если что-то нужно, вы только скажите…

— А это к Павлу Ильичу, — хмыкаю я и киваю на главврача. Он прекрасно знает, что нам в больницу надо.

— Да-да, конечно.

— Пап, ты здесь? — Женский голос раздается внезапно.

— Я занят, — рыкает Быстрицкий, а Марта недовольно хмурится.

Вот она-то мне как раз и нужна. Наши глаза на мгновение встречаются. Марта гордо вскидывает подбородок, разворачивается и уходит.

— Марта, — окрикиваю и иду за ней. — Извините, я отойду на пару минут.

Глава 34. Алексей

Глава 34. Алексей

Выхожу из кабинета и вижу удаляющуюся спину Марты. Сбежать решила? Не выйдет! Иду за ней, все прибавляя шаг, пока не ловлю за локоть.

— Иди-ка сюда, — шиплю зло и дергаю на себя, сбивая траекторию движения.

Марта покачивается на неизменных каблуках и едва не врезается в меня со всего маху.

— Не трогай меня, — взвизгивает и толкает в грудь. Разжимаю пальцы, но дорогу преграждаю. Я еще не все сказал в этой истории.

— Чего тебе надо? — с вызовом бросает она. Глаза мечут молнии, а грудь часто вздымается. — Думаешь, я забыла, как ты меня унизил?

Это же надо, наворотила дел и будто бы совсем ни при чем. Еще и права качает. Потрясающая способность.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — нависаю над ней, придавливая превосходством. Марта даже на каблуках достает мне едва до подбородка.

— И что же? — хмыкает она и демонстративно складывает руки на груди.

При мысли, что из-за нее с Полиной могло случиться что-то плохое, сносит крышу. С трудом удается не сорваться. Несколько глубоких вдохов, и я вновь ловлю внутреннее равновесие.

— Ты нахрена устроила этот цирк с моргом? — рычу я, прожигая взглядом насквозь. —