У человека, как уже было сказано выше, есть особый период жизни после угасания функции половой системы. Наличие этого периода, а также удлинение других обуславливают увеличение общей продолжительности жизни человека по сравнению с другими приматами, в том числе и с человекообразными обезьянами.

Мы не только живем дольше наших младших собратьев, но и растем дольше, чем они. Если у человекообразных обезьян рост завершается к 11 годам, то человек может расти до 18 лет, а то и до 20! Причем растем мы на свой особый манер. Наиболее интенсивные темпы роста наблюдаются после рождения, но постепенно они замедляются, а в период полового созревания (пубертатный период) происходит скачкообразное ускорение роста, называемое пубертатным спуртом. У мальчиков спурт наблюдается в 13–15 лет, а у девочек – в 11–13 лет. В период спурта абсолютная скорость роста непостоянна и постепенно снижается – от 12 до 7 см в год у мальчиков, и от 11 до 6 см в год у девочек. Впрочем, для близких нам шимпанзе тоже характерен неравномерный рост, но не с такими высокими пиками, как у человека.

Мы вообще растем неравномерно, не только если смотреть по годам, но даже и по месяцам. Две недели (в среднем) интенсивного роста сменяются двумя неделями относительного «застоя».

Как, по-вашему, чем обусловлена такая скачкообразная нелинейность роста у детей и подростков?

Рост – это удлинение костей, за которыми должны успевать все прочие органы и в первую очередь скелетная мускулатура. Немного удлинившись, кости «притормаживают», давая возможность другим органам догнать их в развитии, а затем наступает новый рывок.

Для человека характерно значительное индивидуальное и популяционное ростовое разнообразие. Рост взрослых мужчин-пигмеев, живущих в экваториальных африканских лесах, в среднем составляет около полутора метров, а средний рост взрослого голландца равен 185 сантиметрам. Следом за голландцами идут бельгийцы, а за ними – эстонцы, латыши и датчане. Получается, что все «великаны» являются представителями народов, населяющих северную часть Западной Европы.

Почему так произошло? Зачем голландцам или датчанам понадобился высокий рост как приспособительный признак?

Согласно самой распространенной версии, в суровых северных условиях могли выживать только физически сильные, крупные люди, потому-то северяне в ходе эволюции вымахали выше южан.

Но сразу же напрашивается вопрос – а почему все народы Крайнего Севера не отличаются высоким ростом?

На это тоже есть готовый ответ – низкий рост и массивное тело с относительно короткими конечностями обусловлены эволюционным стремлением к уменьшению площади поверхности тела ради понижения теплоотдачи. В не просто суровых, а очень-очень суровых условиях Крайнего Севера понижение теплоотдачи имеет бо́льшее значение, чем физическая сила. Опять же, физическая сила в холодных условиях нужна прежде всего для того, чтобы валить лес и строить из него теплые жилища, а также отапливать их дровами. А на Крайнем Севере, в условиях вечной мерзлоты, деревья практически не растут, так что эскимосу, эвенку или чукче большая физическая сила особо не нужна.

Но вполне возможно, что высокий рост голландцев и прочих северян был обусловлен половым отбором. Женщинам нравились высокие сильные мужчины, вот и двинула «селекция» в сторону увеличения роста. А вот у пигмеев половой отбор так «набедокурить» не мог при всем своем желании. Ему бы не позволил это сделать старший брат – естественный отбор. Жителю экваториального леса высокий рост осложняет жизнь. Во-первых, он мешает пробираться через заросли, мешает охотиться и воевать, а, во-вторых, большому человеку нужно больше еды. Пигмей-«акселерат» будет добывать меньше еды, чем его более мелкие сородичи, но будет нуждаться в гораздо бо́льшем количестве пищи… Ну, вы понимаете. К тому же у пигмеев эволюционное приспособление к обитанию в жарком климате происходило по пути уменьшения размеров тела, а не за счет увеличения его поверхности (об этом мы поговорим в свое время).

Вы, наверное, не поверите, но до сих пор не существует единого и общепризнанного деления онтогенеза на периоды. Первым, насколько нам известно, эту проблему попытался решить знаменитый древнегреческий философ и математик Пифагор, который сравнивал периоды человеческой жизни с временами года. От рождения до 20 лет человек переживает весну, от 20 до 40 лет находится в поре лета, затем наступает осень, длящаяся до 60 лет, а после приходит зима.

Периодизация Пифагора, созданная в VI веке до нашей эры, была поэтичной, но неудобной. Знаменитый врач Гиппократ, живший примерно на столетие позже Пифагора, делил жизнь человека, средняя продолжительность которой в то время составляла около 70 лет, на 10 семилетних периодов. А уже знакомый вам Виктор Бунак пошел дальше и разделил жизнь после рождения аж на 24 периода. Правда позже он свою периодизацию сократил, и получился вариант, с которым вы сможете ознакомиться чуть ниже. Но были и такие ученые, которые предлагали не мудрствовать лукаво, а делить человеческую жизнь на три периода: период роста, период зрелости и период старости.

Казалось бы – чем проще, тем лучше, и вообще незачем без толку множить сущности. Сначала человек растет, достигнув расцвета сил, он пребывает некоторое время в таком состоянии, а затем начинает стареть. Рост, зрелость и старость – это «золотой» эталон периодизации. Но на самом деле ученые делят целое на части не для того, чтобы печатать в учебниках и руководствах красивые таблицы, и не потому, что «так положено», а для удобства изучения. Когда человеческая жизнь правильно разделена на периоды, отличающиеся друг от друга по ряду признаков, ее удобнее изучать. Объединять 20 первых лет жизни в один период роста или в условную весну неправильно, потому что такой период получается очень уж разнородным.

В современной отечественной антропологии преимущественно используется советская схема возрастной периодизации Бунака, принятая на VII Всесоюзной конференции по возрастной морфологии, физиологии и биохимии, проходившей в Москве в 1965 году.

Вот эта схема.

Многие читатели сейчас могут удивиться – что это за «первое детство» и «второе детство»? Да и «раннее детство» звучит как-то непривычно для уха. Все мы больше привыкли к дошкольному возрасту, а также к младшему, среднему и старшему школьным возрастам. Да, привыкли, потому что такую периодизацию употребляют педагоги, а с педагогами нам приходится общаться гораздо чаще, чем с антропологами.

Вот вам для сравнения педагогический вариант периодизации возраста от 0 до