обнял рыцаря, оба махали принцу руками и кричали, но он не смог расслышать их голосов среди общего шума приветствий. Он спрыгнул с коня и отдал его подоспевшим конюшим. Щит и копье забрали оруженосцы. Людовик снял шлем, и его обступили со всех сторон гости и родственники.

– Браво принц! Добрый удар! Поздравляем! – Неслось со всех сторон.

Вдруг, кто-то огромный схватил Людовика в охапку и закрутил на месте. Это был дядя Роберт. Он чуть не удушил принца в объятиях и крикнул:

– Молодец! Сразу вижу наш род! Славный учитель постарался! – Он подтолкнул к принцу Антуана де Сент-Омер. – Не зря, выходит, я уговорил отца твоего, нашего доброго короля Филиппа, довериться и взять к тебе в наставники славного Антуана! А теперь, племянничек, вот мой подарок тебе на завтра.

Он протянул красивый рыцарский пояс, богато украшенный драгоценностями, и великолепный кинжал испанской работы, изумительнейшей красоты.

– Наденешь его, когда станешь рыцарем! Эх, жаль, что ты жил не у меня… Моей мечтой всегда было повязать тебе шпоры! – Вздохнул он и внезапно рассмеялся своим громким, словно Иерихонская труба, смехом.

Людовика отвлек его дядя, граф де Вермандуа.

– Наш дорогой племянник, славный Людовик Французский! – Начал напыщенно говорить Гуго де Вермандуа, отчего у принца сразу же заныли зубы, он не любил жеманных и чересчур вычурных людей. – Позволь и нам преподнести тебе несколько подарков.

Он подал знак слугам, которые развернули несколько свертков.

– Вот подарок твоего отца, короля Филиппа, нашего доброго брата и повелителя. – Широко улыбался Гуго, указывая на великолепный меч германской работы, ножны, рукоять и гарду которого богато украсили золотом и каменьями.

– Следующий подарок будет от нашей семьи… – продолжал перечислять подарки де Вермандуа. В развернутом плаще лежала великолепная итальянская трехслойная кольчуга, сплетенная из мелких металлических кованых колец с капюшоном и, только начинавшими входить в моду, стальными наколенниками и налокотниками.

– Наш последний подарок преподнесет тебе лично твой старый знакомый, граф де Дре. – закончил граф и повернулся к стоящему рядом рыцарю.

Немногословный граф де Дре протянул новый византийский щит, украшенный цветами королевского дома Франции и швейцарский шестопер, рукоять которого украшала прекрасное золочение.

– Вот, примите от чистого сердца, Ваше высочество, – смог выдавить граф де Дре.

Людовик обнял и расцеловал всех своих дарителей, найдя теплые слова признательности и благодарности для каждого в отдельности.

После обеда гости разошлись по своим комнатам в ожидании второго, самого важного в жизни любого рыцаря, дня. Принца отвели в часовню церкви, где уже лежал его меч на алтаре. Его закрыли одного на ночь, чтобы он провел её в посте и молитвах, очищая свою душу для служения господу. Эта часть процедуры называлась «veilee de armes».

Утром двери церкви открылись и внутрь торжественно вошли священники во главе с Гидомаром, епископом Понтье, в сопровождении графов Понтье, Фландрии, Дре, Вермандуа, остальных почетных гостей и толпы зевак, ведь посвящение в рыцари принца Франции происходит не так часто, чтобы не увидеть это зрелище.

Епископ Гидомар произнес торжественную проповедь, смысл которой сводился в необходимости почитания господа и служения делу претворения «мира Божьего» на всех землях Франции. Затем епископ взял в руки меч и произнес:

– Услышь, Господи, мои молитвы и благослови твоей всемогущей десницей этот меч, которым препоясаться твой верный и покорный раб божий Людовик, принц и наследник короны Франции!»

Несколько священников взяли под руки принца и подвели его к алтарю церкви. Граф Гильом де Понтье собственноручно надел на Людовика пояс, вручил ему меч, кинжал и массивную золотую цепь, украшенную лилиями королевского дома. Людовик встал на колени перед графом, он ожидал посвящения в рыцари. Граф Гильом вынул свой меч и коснулся поочередно плеч принца, говоря при этом:

– Людовик де Франс! Я, граф Гильом, божьей милостью и властью короля Франции, граф Понтьё, посвящаю тебя в рыцари.

Эта часть процедуры называется «adouber». Теперь рыцарь обязан носить постоянно меч или кинжал.

Людовик радовался, как ребенок. Граф надел на руку латную рукавицу и легонько ткнул ей принца по затылку, нанеся ритуальный удар, называемый «colee». Это был последний удар в жизни рыцаря, который ему позволялось стерпеть и не потребовать удовлетворения с обидчика с оружием в руках. Посвящение в рыцари закончилось. Людовик сел на специальную скамью и граф де Понтьё лично повязал Людовику шпоры.

– Ну, вот вы и рыцарь, Ваше высочество! Поздравляю! Надеюсь, когда-нибудь, Вы вспомните старого графа и эту маленькую услугу, которую он Вам оказал. – Учтиво произнес граф де Понтьё.

Так, 4 марта 1095 года, принц и наследник короны Франции Людовик был посвящен в рыцари.

Людовик был счастлив буквально, на седьмом небе. Но, отрывочные разговоры, услышанные принцем, всерьез насторожили его. Оказывалось, что папа Римский решил отлучить его отца от церкви по причине греховной связи с Бертрадой де Монфор, бросившей семью и мужа.

Его сомнения и опасения подтвердил граф Робер Фландрский, коротко бросивший кому-то из рыцарей во время празднования посвящения Людовика в рыцари:

– Дело совсем плохое! Пока я был в паломничестве по Святым местам, папа Римский совсем «с цепи» сорвался! Он, по слухам, решится отлучить короля Филиппа от церкви! Но это, ребята, еще не все! Он, опять же – по слухам, собирается объявить земли Филиппа «добычей»! Словно, наш добрый король – Гарольд Английский! Этого только не хватало! Хотя, если честно сказать, он, уж больно сильно увлекся этой Бертрадой! Да, красавица! Да! Умница…. Ну и что? Все бросить под ноги этой бабе! Корону свою не жалеет ради нее. Ужас, да и только! Но, я так просто не отдам корону Франции, принадлежащую моему племяннику Людовику! Не отдам…

Людовик, после посвящения в рыцари, сам того еще не понимая и не догадываясь, стал «фигурой» на политической шахматной доске мира. Его отец, отлученный и преданный анафеме, получил небольшую, но крепкую и развивающуюся, фигуру в свою «слабую» шахматную позицию. Эта фигура, взрослея и матерея, должен стать завидным и заметным «ферзем», который изменит, со временем, весь политический расклад во Франции и на Западе Европы.

V глава. Большая политическая игра

Замок Святого Ангела. Рим. 6 марта 1095 года.

На престоле римских первосвященников вот уже семь лет восседал папа Урбан II. Знатный итальянский вельможа, папа Урбан был известен миру как епископ Остии Гуго. Некоторое время папа Урбан был настоятелем монастыря в Клюни, где буквально «пропитался» идеями создания «державы или империи Святого Петра», для осуществления которой ему необходимо было получить власть над выборами епископов и архиепископов в королевствах Европы. Все государи, как один,