Молодые люди, сопровождавшие Людовика, громко засмеялись шутке и сравнениям.

Людовик, тем временем, подтянул поводья, управляя конем, и продолжил:

– Если бы не отчаянная атака с фланга рыцарей графа Булонского, которые не хотели подчиняться планам Герцога Гильома Завоевателя Нормандского, это теперь потомки зовут его «Завоеватель», раньше его больше звали «Бастард» или что-то в этом роде. Так вот, если бы англосаксы сквозь туман рассмотрели, что это, всего-навсего, часть войска герцога Гильома, не погнались бы добивать остатки отряда вашего дядюшки графа, то не напоролись бы на массированный арбалетный огонь отряда мессиров де Биго, де Клэр, де Бри и де Сен-Мара. Не попала, эта проклятая стрела прямо в глаз королю Гарольду Английскому, и неизвестно, каким бы боком мадам Фортуна повернулась нашему кузену Нормандскому. Ведь, всего лишь, за несколько недель до битвы, войско Гарольда раздолбало в пух и прах армию Норвежского короля, который тоже покусился на английскую корону и земли.

Земли Англии, как бы освободились, после отлучения короля Гарольда Английского нашим Любимейшим Святейшеством папой Римским, которому взбрело в голову доказывать всему миру свое верховенство, вытаскивать прокислые Лже-Исидоровы Декреталии и Дарения Императора Константина. Весь мир смеялся, но для прохвостов – это удобная лазейка к захвату власти у порядочных людей. Такие типы, как наш кузен Нормандский (тут принца передернуло, было видно, с каким трудом он прячет ненависть) и возвышают Рим на наши беды. Германские соседи – императоры поняли, но уже поздно. Папа преподнес им «сюрпризец» в виде избирательности вместо наследственности. Теперь Германия все больше смахивает на дешевый притон с гулящими девками, только вместо девок – «гуляющий» титул Германского Императора. Нам только лучше со временем подтянуть папу к нам ближе, было бы неплохо поселить его у нас, когда он лишку набедокурит с Императором и последний не прижмет ему хвост, о, прости, меня Господи, за такое сравнение, ибо не о себе, думаю и радею, а только во благо Короны и торжества Веры.

Кони сбавили темп, и перешли на спокойный ход. День начинался, сквозь тучи стало проглядывать солнце. Через час с небольшим, воздух прогрелся так, что принц и его свита, сняли шапочки, расстегнули подбитые мехом короткие, на анжуйский манер плащи.

Рыцари сопровождения, среди которых были молодые сыновья прямых вассалов короля Филиппа: виконты де Перш, де Морбей, де Вернэ, фламандец де Валенкур и многие другие, числом десять. Их командир, старый уже, но верный и опытный воин лет сорок или сорок пять, Антуан де Сент-Омер, с юных лет Людовика был ему наставником, отвечал теперь за личную безопасность и обучение ратному делу принца, постепенно, как-то незаметно для свиты, перестроил эскорт рыцарей охраны клином, чуть впереди свиты, в пределах досягаемости броска короткого копья.

Вооружение каждого рыцаря состояло из вытянутого, в виде перевернутой капли, большого щита. В руках рыцарей были четырехметровые копья с ромбовидным наконечником. Шлем конической формы с наносником и кольчужной бармицей сзади, длинная кольчуга ниже колен из трех слоев мелких металлических колец, с разрезами спереди и сзади, меч, кинжал, булава и цепник, – вот, приблизительно, и все вооружение рыцарей охраны.

На флажках копий и плащах рыцарей красовались королевские лилии Капетингов по лазоревому полю, с серебряными «шевронами» сверху, что указывало на старшинство наследования принцем короны.

Конные арбалетчики, числом двадцать, также были в кольчугах, но до колен, за спинами висели круглые щиты. Их шлемы были проще и походили на миску с полями – «шапель», как звали их в Пикардии.

Больших трудов стоило Людовику пробить модернизацию части войск у скуповатого отца.

Филипп I до конца жизни оставался консерватором и любил свою кожаную двухслойную броню с металлическими пластинками внутри. Хотя опыт последних войн, к примеру, экспансия Гильома в Англию, показал мобильность, подвижность и преимущество кольчуг над тяжелыми и неудобными бронями, король боялся печального примера Гарольда Английского. А зря, ведь случайная стрела влетела в прорезь глазницы его осовремененного, на византийский манер, шлема.

– Вообще-то, эта история с нашим кузеном Нормандским, – продолжал, не спеша, принц. – Ужасно запутанная. Существует много версий причины отлучения Гарольда и наложения интердикта Его Святейшеством папой на Англию. Принято придерживаться официальной: Гарольд, долгое время служивший в варяжской гвардии Византии, был перекрещен в греческую веру и, по воцарении в Англии, попытался свергнуть владычество Рима и бросить Англию в объятия православия.

Спутники принца слушали его внимательно.

Принц продолжал:

– Но реальность совсем другая. Вы – мои друзья, ваша верность мне известна, поэтому я расскажу вам правду. Иметь агрессивного и непокорного соседа, такого, как герцог Нормандский – жуткая вещь для молодой Франции, тем более, что наши королевские домены разбросаны в Пикардии, Иль-де-Франсе, Бри и вокруг Парижа.

Молодые спутники принца закивали одобрительно.

– Нам приходится распылять силы на части, так как очень часты нападения местных феодалов на монастыри, особенно в центре Франции, где нам много хлопот доставляют семьи де Монморанси, де Марля и де Пюизе. – продолжил свой рассказ Людовик, видя интерес воинов. – Так вот, путем тонких интриг, уговоров, нескольких уступок Риму, нашему батюшке удалось уговорить Папу Александра II наложить интердикт на Англию и предложить ее корону любому, кто победит в битве Гарольда Английского. Тут вытащили на свет, якобы, не совсем законное воцарение Гарольда на трон Англии. Огромные массы младших сыновей феодальной знати Франции необходимо было увести прочь куда угодно, хоть в Китай, только не оставлять на родине. Армии короля и его немногих верных вассалов и епископов не хватило бы на подавление бунтов и грабежей этих безземельных искателей наживы, готовых служить кому угодно, лишь бы обещали дать землю с крестьянами.

Принц немного прервался, чтобы отхлебнуть вина, поданного ему Годфруа.

– А тут, несколько туповатый, герцог Гильом «купился» на обещание «золотых гор» в Англии и стал спешно вербовать войска. Гильом нес колоссальные издержки, связанные с наймом и постройкой судов, содержанием рыцарей и их слуг, наемников, без которых просто бесполезно воевать. Сорок дней обязательной военной службы его вассалов пролетели как-то незаметно. Пришлось оплачивать каждый день вынужденного простоя рыцарей. Брабантские, Фризские и Фландрские корабелы, подкармливаемые, через графа Фландрии Робера, французскими деньгами, умело тянули сроки сдачи судов герцогу.

Всадники весело рассмеялись. Принц, тем временем, поправил узду у коня и продолжил:

– Гильом заложил фамильные ценности, назанимал у соседей и епископов под будущие бенефиции и дарения, заложил Нормандию королю Филиппу (главная цель всего этого). Но тут, как снег на голову, пришло известие через монахов-клюнийцев о готовящейся высадке короля Норвегии в союзе с датчанами. Датчане не забыли о былом владычестве над Англией, тем более что