свинец.

— Сабли? — удивился я.

— Типа того. Ты же просил оружие, верно? Это оно и есть. Единственное, кроме некросимволов, которое работает против тварей, которые там обитают.

Я взял клинок в руку и отметил, что он удивительно легкий и лежит в руке как влитой.

— Классная штука! — похвалил Дориан. — Когда-то у меня было несколько похожих на него. Но мои были чуть лучше.

— Само собой, Мор, кто бы в этом сомневался.

Я попробовал несколько раз взмахнуть клинком и ощущения мне понравились.

— Из чего он сделан? — спросил я у Черткова. — Это какой-то необычный металл?

— Наверное. Никто не знает из чего сделаны эти клинки. Это наши родовые артефакты, которые передаются из поколения в поколение. Когда-то их было три, — голос Александра Григорьевича стал совсем тихим. — Один клинок навсегда остался в некрослое. Надеюсь, эти не постигнет такая же печальная участь.

Ну да, я тоже на это очень надеюсь…

— Чего застыл, Темников? Надевай свой костюм или что там у тебя и будем начинать работать. Сейчас посмотрим, что ты там выучил.

Глава 13

Похоже я немного преувеличил возможности своей памяти по запоминанию некросимволов — с первого раза ничего не вышло. Со второго, впрочем, тоже, хотя я даже рукой в воздухе размахивал, пытаясь себе помочь.

— Может быть я что-то не так делаю? — спросил я у Черткова, который с мрачным видом наблюдал за моими потугами.

— Ты зачем руками машешь как дирижер? — прохрипел он вместо ответа.

— Ну, так легче, мне кажется… Узор повторяю. Я так часто делаю, только мысленно.

— Понятно. Я тебе другой совет дам — постарайся воспроизвести у себя в памяти всю целиком. Не нужно дробить на части, это ведь не руна. Так что здесь твой подход работать не будет.

— Целиком? — спросил я, раздумывая как это сделать. Выглядело слишком сложным на первый взгляд.

— Слушай что я говорю и не задавай глупых вопросов, Темников. Пробуй давай.

— Давай мой мальчик, я тебе помогу! — подзадорил меня Дориан.

— Мор, ты вообще молчи! Чем ты мне поможешь, если дрых все время, пока я ее учил?

Мой невидимый друг на этот раз решил промолчать. Наверное, потому что в данный момент возразить ему было нечего. Ну а я тем временем попробовал выполнить рекомендацию старика и представить некросимвол целиком.

Надо же! К моему удивлению это оказалось гораздо проще, чем я думал. Достаточно было просто сосредоточиться сильнее обычного и попытаться подойти к решению проблемы, с другой стороны.

Беспорядочная паутина из линий понемногу начала упорядочиваться и вскоре перед моими глазами возник квадрат с четким и ровным рисунком. Мне оставалось только провести по линиям своим взглядом, чтобы все получилось.

Раздался звук, похожий на тот, с которым рвут лист бумаги. Вот только этот был намного громче. Всего через мгновение после этого пространство передо мной будто разошлось и стало похоже на трещину, которая вдруг появилась в воздухе.

То, что я сейчас видел, очень сильно отличалось от порталов, через которые обычно попадали в Искажения. Там был огромный разноцветный овал, здесь же просто черно-белая линия с неровными краями, высотой ненамного выше меня.

— Вот! Другое дело! Теперь вижу, что учил, а то стоишь, руками машешь как будто пчел гоняешь, — на этот раз в голосе Черткова послышалось одобрение. — Смотри как это делается.

Старик взялся рукой за одну сторону разрыва и просто отодвинул его в сторону. Вновь тот самый звук рвущейся бумаги, но на этот раз появился вполне себе широкий проход, через который можно было свободно пройти.

Я осторожно заглянул внутрь и увидел дверь, через которую мы вошли в эту комнату. Вот только картинка была черно-белой и немного дрожала.

Александр Григорьевич сделал решительный шаг и вошел внутрь. В тот же миг он тоже стал черно-белым. Лишь внутри, на том самом месте, где было сердце, появилась ярко-красная пульсирующая точка.

— Надо же… — не сдержался Дориан.

— Чего встал? Давай проходи, — сказал Чертков и махнул мне рукой, приглашая внутрь.

Забавно он сейчас выглядел — в одной руке трость, на которую он опирался, в другой сабля. Ну просто капитан пиратов, не иначе.

— Темников, чего ждешь?

Первый шаг он же трудный самый… Почему-то в Искажение мне было войти намного легче, а сейчас я испытывал легкий страх. Не могу объяснить почему так происходило, но меня вдруг охватило какое-то тревожное чувство.

Сжав саблю покрепче я шагнул вперед и почувствовал, что там внутри намного холоднее. Это был необычный холод, который просто пронизывал насквозь будто не чувствуя никаких преград в виде одежды. Очень странное и непривычное ощущение. Раньше со мной никогда ничего подобного не было.

Я обернулся и посмотрел на нашу комнату со стороны двери. Все внутри было черно-белым и лишь если заглянуть в место разрыва, то можно было увидеть цвета. Зато картинка внутри некрослоя перестала дрожать. Теперь было наоборот — наша комната обрела нечеткие очертания.

— Если ты хочешь спросить насчет цветов, то внутри некрослоя их нет, — сказал старик, глядя на меня. — Наши сердца и сабли единственное, что выделяется на этом мрачном фоне, Максим.

Переливающиеся всеми цветами радуги сабли и в самом деле смотрелись здесь как-то вызывающе. Как будто на похоронах вдруг ни с того ни с сего начали играть веселую мелодию.

А еще… Еще я почувствовал тоску… Причем никаких поводов для этого не было и если бы меня кто-то вдруг спросил почему меня охватила печаль, то ответить я бы не смог.

— Что, Темников, хреновая здесь атмосферка? — спросил Александр Григорьевич. — Такое ощущение, что кошки на душе скребут, да?

— Угу. Только не кошки, а тигры.

— Ничего, это скоро пройдет, — заверил он меня. — После десятого похода в некрослой вообще перестанешь обращать на это внимание. Так что не бери в голову и попробуй игнорировать мрачные мысли, которые будут приходить тебе в голову.

Он ненадолго задержал на мне взгляд своих серых глаз и прохрипел:

— А такие мысли у тебя появятся обязательно и если вдруг ты решишь, что вокруг совсем уж полная безнадега — сразу скажешь мне, ясно?

— Мне может так показаться?

— Что за глупые вопросы, Максим? Иначе зачем бы я тратил время, чтобы тебе об этом говорить? — он сделал шаг