Громорохова вместе с пограничниками блокировала перевал и уже не допустит удара в спину. Но в любом случае для полновесного удара их было слишком мало. Я насчитал в уме около трех десятков бандитов, но я же всегда предпочитаю считать по максимуму и вообще полагаю, что предвидеть трудности там, где они могут встретиться, гораздо лучше, чем иметь шапкозакидательские настроения.

Но лейтенанта Громорохова предупредить стоило. Я подключил его к связи:

– Юрий Юрьевич, там на перевале среди бандитов – эмир всей банды. Оказывается, мы его до сих пор не устранили. Постарайся его вычислить и ликвидировать.

– А как я его вычислю? На свету хотя бы видно, кто отдает приказы. А в темноте понять трудно, в прицел много не увидишь. Да и ему в темноте какой смысл руками размахивать? Приказов никто не увидит.

– Валерий Петрович, можешь позвонить эмиру? – попросил я капитана Ромашкина.

– Без проблем. Тут кладовщик пришел, принес мне КРУС и шлем с гарнитурой. Сейчас товарищ майор меня подключит, и я смогу разговаривать по собственной линии.

– Все в порядке, Василий Николаевич, – вклинился в разговор с чужого шлема начальник штаба. – Меняемся с капитаном Ромашкиным шлемами, поскольку мой под мою голову подогнан, и все остальное мне привычнее.

Опять в наушниках раздался шорох, но длился он недолго. Меньше чем через минуту Валерий Николаевич доложил:

– Все, товарищ майор, я послал вызов эмиру. Могу с ним поговорить, чтобы вы его видели. Арабского языка я не знаю, но по-английски кое-что сказать могу. Надо?

– Разговаривай… мистер Ромашкин.

– Снайпер! – громко крикнул лейтенант Громорохов, обращаясь к снайперу пограничников, не имевшему системы связи. – На свет экрана телефона выстрелить сможешь?

– Второго еще подключи, – посоветовал я, – потомственного охотника с Дальнего Востока… Хотя ты его не знаешь. Скажи Лукьянову, он пришлет. Там пара отработанная, охотник стреляет без оптики не хуже, чем снайпер с оптикой.

Отдаленно зазвучала речь – видимо, лейтенант Громорохов отодвинул микрофон ото рта или зажал его в ладони, чтобы он не улавливал звуки. Потом микрофон вернулся на место.

– Порядок. Дал задание, – сказал лейтенант.

И почти сразу послышался звук одиночного выстрела – более громкий, чем от автомата с глушителем, но и более тяжелый. Явно стреляла винтовка с глушителем, причем большого калибра. «Винторез», стоящий на вооружении у «Сигмы», как раз имеет и интегрированный глушитель, и калибр 9 мм. Это, конечно, не «Корд», но тоже не наш автомат.

В подтверждение моих мыслей лейтенант Громорохов доложил:

– Все, товарищ майор, нет больше эмира у банды – ему снайпер голову прострелил. Другие бандиты спускаться по склону перестали. Слышны голоса – наверное, они совещаются. Перекликаются, что-то друг у друга спрашивают. Видимо, эмир им задачу не объяснил, и никто не знает, зачем они шли на перевал… О, отходят выше! Преследуем!

– Понял. Преследуйте, – распорядился я и принялся переключать кнопки, чтобы выйти на персональную связь с майором Смурновым.

Однако закончить свои манипуляции я не успел, потому что у меня в кармане завибрировал телефон. Номер я с ходу не узнал, хотя что-то знакомое в наборе цифр было.

– Еще раз здравствуй, майор, в третий раз уже за сегодня.

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – отозвался я, узнав голос подполковника Муравьинского из ФСБ. – Извините, у нас обстановка напряженная – ведем встречный бой со второй бандой. Первая уничтожена полностью. Так что, если можно, покороче…

– Вот потому я и звоню, что, похоже, не полностью ты банду уничтожил.

Подполковник Муравьинский так говорил, словно я один занимался бандой. Но так уж принято в армии, что за все отвечает командир подразделения. Ему отдается приказ, он отвечает за его выполнение, и с него с одного спрашивают. Смешно было бы, если бы за выполнение приказа спрос был со всей разведроты.

– Не понял, товарищ подполковник… Могу дать гарантию, что мы уничтожили всех бандитов. Рота проходила по ущелью с проверкой. Подбирала раненых, отправляла их на перевал к подполковнику Репьину – туда, откуда их забирал санитарный вертолет…

– Короче говоря, майор, дело обстоит так: сегодня вечером из одной и той же винтовки (предположительно «Винтореза») были застрелены два депутата Народного собрания из списка, который я тебе предоставил. Ты должен был их охранять.

Глава тринадцатая

– Мне, товарищ подполковник, был дан однозначный приказ выступить всеми силами разведроты и предотвратить вторжение двух банд в глубь республики. На случай если я кого-то упущу, наш начальник штаба должен был использовать оставшийся в его распоряжении отдельный взвод в качестве дополнительной охраны. Но, поскольку моя рота никого не упустила, майор Смурнов дополнительную охрану не выставлял. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.

– Но кто-то же убил депутатов…

– За порядком в республике следим не мы, а вы и МВД. Мы только время от времени выполняем ваши задания или задания МВД.

– Ладно, майор, я сейчас Смурнову позвоню, – сменив гнев на милость и отреагировав на мою переадресацию, близкую к обвинению, сказал Николай Николаевич. В его словах угроза в мой адрес не звучала.

Словно чувствуя, что телефон вот-вот снова мне понадобится, я положил его экраном вниз на бруствер окопа, туда, куда совсем недавно попала пуля, предназначавшаяся для моих зубов. Помня старую истину артиллеристов, что снаряд никогда дважды не попадает в одно и то же место, и справедливо полагая, что пули это утверждение тоже касается, я взял в руки свой автомат, чтобы через «Шахин» осмотреть поле боя.

Раздался новый звонок. Я его ждал. Звонил подполковник ФСО Сулейманов. Ему должны были сообщить о двойном убийстве если не раньше подполковника ФСБ Муравьинского, то хотя бы вместе с ним. Даже странно, что не он позвонил мне первым.

– Еще раз здравия желаю, Абдурагим Маликович! – приветствовал я его почти бодро. – Сразу вам докладываю, что мы сумели не упустить ни одного бандита из первой банды, а в настоящий момент ведем бой со второй и тоже надеемся никого не упустить. Так что все претензии касательно убийства депутатов Народного собрания республики в свой адрес я отвергаю твердо и без сомнений.

– Значит, ты, майор, в курсе событий? Откуда, если не секрет? Поделись информацией.

– Да, я в курсе. Мне только что звонил подполковник Муравьинский из ФСБ и высказал свои претензии. Я его отправил к нашему начальнику штаба майору Смурнову. Вам тоже рекомендую обратиться к нему.

– А сам ты что думаешь об этом расстреле? Стреляли скорее всего из «Винтореза», о чем говорят калибр и приглушенные звуки выстрелов. Оба раза стреляли из одной и той же винтовки, это сказала экспертиза после извлечения пуль из тел. Причем стреляли на ходу