с заковыристыми зороастрийскими знаками, вышитыми серебром по темно-синей ткани. За такой наряд ему можно было поставить пятерочку — впечатлил. Однако, под покровом несерьезной одежды скрывался человек вполне серьезный. Я почувствовал это сразу по силе его энергетических тел, по хватке, с которой он пытался меня прощупать с первых мгновений. И я не стал сопротивляться, пусть смотрит, что у меня на душе, если сможет разглядеть, конечно.

— По какому вопросу ко мне? — осведомился я после взаимного приветствия.

— Ваше сиятельство, давно хотел познакомиться с вами. Я представляю общество «Худонинг Меросхўрлари», — с наигранным вдохновением произнес он. — Это общество особо одаренных людей, и мы бы хотели заручиться вашим вниманием. Хотя бы небольшой частью вашего внимания. В добавок вы очень интересны мне, как магу. Я тоже кое-что практикую. Мои навыки происходят из некоторых восточных школ, малоизвестных в Москве, но так часто бывает, что люди, исповедующие совершенно разные взгляды на магию, могут оказаться особо полезны друг другу. Верно же?

— Худонинг Меросхўрлари… — произнес я, поглядывая с улыбкой на магистра. — Если не ошибаюсь, в переводе с тюркского означает «Наследники Бога». Видимо, ваше общество в особом контакте с высшими силами? Хорошо, магистр. Пройдемте в мою комнату, у меня к вам будут кое-какие вопросы, — я направился к лестнице. — И после них мы сможем продолжить беседу.

В свою комнату со свежим ремонтом я решил не вести странного гостя — свернул к гостевой, которую занимал до последнего времени. Открыл дверь и, запустив магистра, указал ему на диван:

— Присаживайтесь, господин Мельгаурус. Как я понимаю, Мельгаурус — это ваше магическое имя?

— Верно. Настоящее имя: Даврон. Если полнее, то Даврон Жасулович Иргашев, — он сел напротив меня.

— Курите? — я притянул к себе коробочку «Никольских», лежавшую на краю стола.

— Нет, ваше сиятельство. Есть научные подтверждения: эта забава ацтеков очень вредна. К тому же, курение — привычка, которая иногда указывает на слабость духа. Если у человека не хватает воли отказаться от того, что ему вредит, то вряд ли ему будет хватать воли для серьезного занятия магией, — сказал магистр, при чем говоря это, он успел растратить первоначальную вежливость и теперь вещал с этаким едва скрываемым чувством превосходства.

— А я вам скажу так, Даврон Жасулович: ваши рассуждения были бы верны, если бы курение действительно наносило магу вред. Однако, что же это за маг, если он не может справиться даже со слабыми ядами, находящимися в табаке? Разве маг, может считаться истинно сильным, если он не в состоянии восстанавливать свое здоровье и устранить тот незначительный вред, который способен нанести табак? Для меня курение совершенно безвредно, — я прикурил, щелкнув нефритовой зажигалкой. — Безвредно, потому как я — истинный маг, а не просто человек, владеющий какими-то паранормальными способностями. И почему я должен отказываться от процесса, который мне приятен и не несет никакого вреда? Глупо вычеркивать из жизни то, что придает ей вкус и разнообразие. А что касается воли… Воля и глупое упрямство вместе с неумением — это не одно и то же.

— Если вы в самом деле от этого никак не страдаете, то… — он пожал плечами, при этом натужно пытаясь добраться до моего ментального тела.

— Даврон Жасулович, скажите, вы нацелены на совершенно честный разговор со мной? — я прищурился, пустив тонкую струйку дыма.

От моего вопроса магистр даже потерялся на какой-то миг. Он приоткрыл рот, затем закрыл его, едва не стукнув зубами и лишь после этого сказал:

— А как же иначе, Александр Петрович! Я очень ценю честность. Я стараюсь всегда быть прямым в разговоре. Уж тем более со столь серьезными людьми.

— Отлично, господин магистр. Тогда я вам немного помогу с этим, — чуть прикрыв глаза, я быстро вошел во второе внимание, осмотрел его энергетические оболочки и наметил самые удобные точки привязки к ментальному телу.

Было видно, что мой гость маг, на самом деле очень хороший маг с высокой ментальной защитой. На первую мою попытку проникновения вниманием глубже, он отреагировал глухой защитой и сказал:

— Что вы хотите, ваше сиятельство?

— Я же сказал, хочу помочь вам. Вижу, у вас не совсем получается с честностью, вот приходится помогать, — я встал, положив сигарету на край пепельницы и, не выпуская из внимания точек привязки к его ментальному телу, подошел к нему.

Надо признать ментальную защиту он строил грамотно.

— Я вас не совсем понимаю! — Иргашев запаниковал, чувствуя мой нажим на тонком плане.

— Успокойтесь. Сейчас все поймете… — видимо магистру было невдомек, что граф Елецкий, вернее Астерий, может не только делить внимание пополам, но дробить его на множество частей, при чем каждая остается сильна и по-прежнему функциональна. Одновременно сразу со всех сторон я пронзил его ментальное тело, добравшись до нужных мне точек. Разумеется, от такого неожиданной, всесторонней атаки он защититься не смог. Это все равно, что пытаться спрятаться за щитом, когда тебя бьют одновременно со всех сторон: с боков, в спину, сверху. Иргашев, побледнел, его черные глаза стали влажными, растерянно забегали. А я коснулся его желтоватого лба, активируя шаблон «Инквизитор».

Теперь магистр Мельгаурус заорал, вытаращив черные крупные глаза с блестевшей на них влагой, сминая в пальцах полы своей мантии.

— Спокойно, Даврон Жасулович, это всего лишь «Инквизитор» — чудесная магия, которая позволяет говорить правду и только правду. Ведь вы же сам этого хотели, — я вернулся в свое кресло и взял дымящую сигарету. — Все верно? Вы же хотели говорить мне правду?

— Нет!.. — простонал он, запрокинув голову и безумно глядя в потолок.

— Как это, нет? То говорите, что нацелены на совершенно честный разговор. А потом от своих слов отказываетесь, — я рассмеялся, пока не атакуя его вопросами, давая ему время прийти в чувства. — Ладно, раз уже начали, давайте по-честному поболтаем. Как ваше настоящее имя?

— Иргашев Даврон Жасулович, — простонал он, сжимая кулаки и часто дыша.

— Хорошо, Даврон Жасулович. А ваше, так сказать, общество Наследники Бога на самом деле существует? — продолжил я, хотя этот вопрос меня мало волновал.

— Да. В нем 23 мага и три магистра. В Ташкенте у Вавилонского двора, — он опустил голову, чуть расслабился.

— Кто вас ко мне послал? — задал я главный вопрос,