Царь Алексей Михайлович Тишайший занимался государственными делами постольку-поскольку, возомнив себя иконой, чье величие и благочестие должны были внушать подданным благоговение, а следовательно, и покорность. Так… само собой. Но при этом содержал больше трехсот смотрителей за соколами, охотился на медведей, волков, лисиц, а зачастую просто травил их собаками. Его увлекали подобные забавы, они доставляли ему истинное наслаждение. А в остальном – созерцательность и религиозность.

Получив «Орден Власти», царь отнесся к нему равнодушно, но на всякий случай держал при себе. И кажется мне, что и сам артефакт, не чувствуя эмоционального посыла от своего обладателя, тоже не проявлял большой активности.

Но после женитьбы Алексей Михайлович активизировался, реформировал армию, принял запорожских казаков в подданство и начал войну с Польшей, которая протекала весьма успешно. Но вот зачем он передал Орден князю Пожарскому – нам неведомо. Пожарский попал в засаду, и Орден перешел к полякам, что помогло им отразить турецкое нашествие.

Петр Первый не мог смириться с потерей артефакта и, укрепившись во власти, приложил все усилия к его возврату династии Романовых. И ему это удалось. Петр способствовал водружению на престол Августа Сильного и в качестве благодарности потребовал Орден. Август, находясь в состоянии эйфории от получения престола, с легкостью расстался с артефактом. Про военные победы Петра Великого над шведами я не буду здесь писать – эту информацию можно получить из массы других источников.

После смерти царя началась борьба за власть между птенцами гнезда Петрова. Яков Брюс, не пожелавший участвовать в этой междоусобице, уехал в свое имение Глинищево, ныне Брюсово, прихватив артефакт с собой.

Я не претендую на абсолютную истину и даже на часть истины, но моя версия движения «Ордена Власти» по миру имеет право на существование, впрочем, как и все остальные. Не исключено, что унаследовавший Глинищево граф Мусин-Пушкин переправил артефакт на остров Корфу по масонской дорожке, хотя и слыл собирателем древних рукописей и реликвий. Сей факт косвенно подтверждают дальнейшие проявления Ордена в разных частях света у различных субъектов.

На этом я заканчиваю первую часть моего реферата. При получении и обработке дополнительной информации об «Ордене Власти» я обязательно продолжу свою работу.

* * *

На следующее утро Алексей и Марина решили посетить Брюсово, несмотря на предположение отца Александра о том, что Орден находится на Корфу. В графской усадьбе могли найтись следы артефакта, а может быть, и он сам. Но Мирский так и не успел отвезти свою машину в автосервис, а машина Марины, тоже неисправная, тосковала где-то на штрафстоянке.

– На чем поедем? – спросил Мирский, когда они встретились возле дома Марины.

– Сначала надо мою машину вытащить со штрафстоянки, а потом решим.

Выйдя из такси, Марина пошла разбираться с арестованной машиной на КПП, а Мирский остался на месте посреди пустыря. Он осмотрелся. Ночью прошел дождь, и пустырь перед штрафной стоянкой был покрыт лужами. Подъехавший черный «БМВ» угодил в одну из луж колесом, грязные брызги попали Мирскому на брюки и куртку. Он негромко выругался и принялся отряхиваться. Когда поднял взгляд, увидел стоящего перед собой крепкого молодого человека лет тридцати в сером костюме. «БМВ» стояла рядом, водительская дверь была раскрыта. Молодой человек крутил на пальце брелок с ключами.

– Извини, братан, я не нарочно, – примирительно сказал он.

Он замолчал и уставился на ворота, видимо, кого-то ожидая. Прошло минут десять. Сновали туда-сюда автомобили и эвакуаторы. Мирский искоса поглядывал на незнакомца в костюме, прислушиваясь к странному тревожному чувству в груди.

Наконец Марина вышла из ворот. Она не смотрела на Мирского. Она не сводила глаз с водителя «БМВ».

– Костя? – со сдержанным удивлением произнесла Марина. – Что ты здесь делаешь?

«Так они знакомы!» – с неудовольствием подумал Алексей. Он чувствовал себя в глупом положении.

Марина кинула на Алексея быстрый взгляд. Парень в костюме тоже посмотрел на Мирского.

– Ты с ним? – спросил он у Марины.

– Да, я с ним, – спокойно ответила Марина, но с некоторым вызовом в голосе.

– Ммм… Давай отойдем, мне надо с тобой переговорить.

Он взял ее под руку.

Друбич вынула из сумки ключи и протянула Алексею.

– Леша, – сказала она, впервые так фамильярно, по-родственному обратившись к Мирскому. – Забери, пожалуйста, машину со стоянки. Она через минут пять будет готова. Там автослесарь нашелся, сейчас все исправит. А мы здесь пока перетрем пару вопросов… Кстати, знакомься, это Константин, мой… мой давний друг.

Мирский приветливо кивнул парню в костюме, протянул руку, но тот игнорировал это дружелюбное движение и отвел Марину в сторону.

Алексей неторопливо пошел на штрафстоянку, слыша приглушенные голоса за своей спиной. Парень что-то торопливо говорил Марине, она резко отвечала. Расслышать, о чем был разговор, Алексей не мог, лишь разобрал пару фраз Друбич: «Я вправе принимать самостоятельные решения… не учи меня субординации… это входит в мои обязанности…»

Когда некоторое время спустя Мирский выехал из ворот штрафстоянки, Марина стояла на пустыре уже одна. Ни Константина, ни его «БМВ».

* * *

В Брюсово некоторое время ехали молча. Наконец Друбич не выдержала:

– Ну что молчишь? Если есть вопросы, то задавай.

– Этот парень… этот Константин, – осторожно подбирая слова, произнес Мирский. – Он в курсе, чем мы занимаемся?

– Да, – сразу же ответила Марина.

– Обязательно надо было его посвящать?

– Да.

– И он тоже занимается поисками?

– Не совсем.

– Зачем он приезжал на штрафстоянку?

– Чтобы помочь.

– Помог?

– Да.

– А меня было недостаточно?

– У Кости есть… ну, как бы правильнее сказать… связи в полиции и ГИБДД.

– Он кто вообще?

– Человек, который меня любит.

– И только?

– Об остальном тебе знать не обязательно.

Мирский внимательно посмотрел на Друбич.

– А ты кто, Марина? Я часто ловлю себя на мысли, что вообще о тебе ничего не знаю.

– Придет время – узнаешь, – легкомысленно ответила Марина, улыбнулась и провела пальцами по щеке Мирского.

Он решился на прямой вопрос:

– А ты? Ты любишь Костю?

На этот раз Марина ответила не сразу. Было видно, что вопрос застал ее врасплох.

– Уже нет, – наконец ответила она, и Мирский невольно вздохнул с облегчением. – Раньше мне казалось, что люблю… Кажется, мы приехали.

* * *

Подъехав к усадьбе, молодые люди увидели выезжающий из ворот «КамАЗ», груженный строительным мусором. К их машине подскочил мужичок в робе и каске, заглянул в салон и постучал пальцем по боковому стеклу.

– Что-то ему от нас надо – давай выйдем, – предложила Марина.

Мужик представился бригадиром, пояснил, что в здании идет ремонт, что экскурсии не проводятся и не нужна ли уважаемым господам облицовочная плитка по дешевке, в треть цены. Мирский отказался от плитки, но намекнул, что она может скоро понадобиться. Намекнул с целью как-то расположить к себе бригадира. При этом поинтересовался, а кто здесь следит за сохранностью имущества усадьбы.

– Есть какой-то человек из Министерства культуры, специалист по музеям. Он сейчас здесь, – пояснил бригадир.

– Я тоже специалист по музеям. Мы можем пройти? – поинтересовался Мирский.

Бригадир недолго думал и наконец кивнул.

Они прошли по асфальтированной дорожке вдоль аллеи, обогнули фонтан, заваленный мебельной рухлядью, и подошли к строению, опутанному строительными лесами и зеленой сеткой.

– Как войдете – сразу налево, затем пройдете через холл, и вторая дверь. Там сидит смотритель за музейным имуществом, – пояснил бригадир, непрерывно жестикулируя