января 1947 г. Убита она была — ориентировочно — в первой половине дня 14 января. Даже если считать, что экспертиза в определении момента смерти ошиблась на сутки (а это довольно большая погрешность!), то всё равно получается, что Элизабет Шорт провела несколько дней (10, 11, 12 и, возможно, 13 января 1947 г.) неизвестно где и неизвестно с кем. Вряд ли это мог быть убогий отель с почасовой сдачей номеров. То, что мы знаем об Элизабет Шорт, укрепляет в мысли, что эта девушка была весьма разборчива в знакомствах. Элизабет прекрасно понимала разницу между респектабельными мужчинами и опустившимся ублюдком. Она могла уехать в гости на несколько дней на роскошную виллу, но уж никак не осталась бы на 3 дня в притоне. Нет оснований считать, что последние дни своей жизни она удерживалась в изоляции насильно. Тот факт, что она в это время нормально питалась, заставляет думать, что Элизабет не была пленницей.

Но где она могла провести эти дни? Это должен был быть дом, либо поместье за городом, т. е. такое место, где Элизабет никто не мог видеть и слышать. Вряд ли она могла прожить эти дни в гостинице и не привлечь к себе внимания. Её обязательно запомнили бы соседи и персонал отеля. Поскольку после начала расследования никакой информации из гостиниц города не поступало, это укрепляло предположение, что Элизабет Шорт после 9 января 1947 г. в отелях Лос-Анджелеса не бывала.

Одна из немногих прижизненных фотографий Элизабет Шорт.

Примерно так рассуждали лос-анджелесские детективы, когда весной 1948 г. принялись изучать район обнаружения тела погибшей. Сыщики исходили из того, что Элизабет Шорт могли убить где-то неподалёку, а части тела отнести к пересечению Нортон-авеню и 39-й улицы на руках. Версия эта представлялась совсем уж тупиковой, поскольку, в принципе, место убийства могло располагаться очень далеко, но учитывая, что прочие версии к этому моменту уже отпали, проверить следовало и этот вариант.

Внимание детективов очень скоро привлёк дом N 3959 по Нортон-авеню, расположенный буквально в одном квартале от места обнаружения тела Элизабет Шорт. Это здание в 1946 г. приобрела супружеская чета — Уолтер Алонзо Бейли и его супруга Рут. Но жить в нём супругам не довелось — в скором времени на их головы обрушилась череда неприятностей весьма специфического свойства.

Надо сказать, что вплоть до середины 1940-х годов Уолтер Бейли являл собою воплощение респектабельности и успеха. Он был главврачом в лос-анджелесском окружном госпитале, имел обширную частную практику. Его офис помещался в доме N 1052 по 6-й Западной стрит — это был престижный район города! Помимо этого, Бейли работал в Университете Южной Калифорнии, был допущен к чтению лекций. Такому человеку грех было жаловаться на отсутствие общественного признания…

Но в 1946 г. его биография сделала странный и неожиданный зигзаг. Одна из сотрудниц доктора заявила о сексуальных домогательствах с его стороны, а в скором времени аналогичные признания последовали ещё от нескольких молодых медсестёр. Женщины жаловались на преследования, которым доктор Бейли предавался почти с маниакальной настойчивостью. Информация о его поведении выглядела столь неприглядной, что Рут Бейли оставила мужа, а его персональное дело попало на разбор в комиссию по профессиональной этике, существовавшую при медицинском департаменте правительства штата. Чтобы как-то сгладить крайне негативное впечатление, которое производила вся эта история, Уолтер Алонзо Бейли поспешил жениться на молодой медсестре Александре фон Патрика. Впрочем, сей неуклюжий манёвр не спас его репутации и карьеры — хирург лишился своего места главврача и был вынужден уволиться из университета.

В январе 1947 г. дом N 3959 по Нортон-авеню стоял незаселённым. Именно поэтому он поначалу и не привлёк к себе внимание детективов. Однако, на тот момент он был вполне жилым — там провели ремонт, и сам Бейли время от времени наведывался по этому адресу. А значит, этот дом вполне мог быть тем местом, куда ловелас приглашал объекты своих пристрастий. Элизабет Шорт могла оказаться в этом доме сначала на положении гостьи, а когда её неуступчивость вызвала ярость хозяина — жертвы. Для высококлассного хирурга, каковым являлся Уолтер Бейли, разрезать человеческое тело не представляло ни малейшего затруднения. И если он в самом деле решился на убийство Элизабет Шорт в своём новом доме, то избавиться от тела ему труда не составило бы. Все эти соображения показались следователям немаловажными.

Фотография строки из телефонной книги 1948 г. с указанием телефонов Уолтера Бейли. Видно, что телефон в доме № 3959 указан как резервный.

Следствие не располагало фактами, уличавшими Уолтера Бейли, но детективы рассчитывали их получить в ходе допроса и обыска дома. Увы! — действительность опрокинула все их ожидания. Когда полицейские явились в дом Бейли для допроса, они увидели человека, превратившегося в живую развалину: болезнь Альцгеймера (старческое слабоумие, говоря по-русски) превратило этого ещё совсем недавно крепкого мужчину в полуидиота. Одного взгляда на него было достаточно для того, чтобы понять — ни один психиатр не признает его дееспособным. А это означало, что даже в случае установления вины Бейли осудить его будет невозможно.

Таким образом, отпала ещё одна перспективная версия.

За последующие полвека американские историки выдвинули около 50 более или менее достоверных версий, связанных с последними днями жизни Элизабет Шорт и обстоятельствами её смерти. Вокруг образа этой девушки сложилась своего рода мифология. В разное время высказывались и обосновывались предположения о личном знакомстве Элизабет Шорт с культовыми фигурами различных американских эпох: Мерилин Монро, Рональдом Рейганом и пр. (все эти домыслы не получили достоверного подтверждения). В апреле 2003 г. компания «Dateline NBC» показала короткий ролик, снятый любительской кинокамерой 2 сентября 1945 г., на котором якобы была видна Элизабет Шорт, целовавшаяся на голливудском холме с каким-то матросом. Материал этот был преподнесён как сенсация, поскольку считается, что в этот день Шорт не было в Лос-Анджелесе. То есть, и поныне вокруг обстоятельств жизни и смерти этой девушки сталкиваются самые противоречивые суждения.

Но во всей этой богатой палитре нельзя не выделить весьма своеобразное и монументальное исследование Стива Ходела, впервые изданное в 1995 г. Его немалый объем — 460 страниц — свидетельствует о глубине проработки материала, а биография автора — отставного детектива отдела убийств — невольно побуждает с особым вниманием отнестись к его точке зрения. А она не просто парадоксальна, а прямо сенсационна.

Стив