вставал, а Дрейк и вовсе не двигался.

Поэтому приходилось следить за своевременной сменой соломы под плотными отрезами ткани, что лежали сверху.

Стол, сделанный из ствола толстого дерева, и три пенька, на которых можно сидеть. Два пенька были весьма потёрты. На них сидели мы с Грегори, а вот третий был совершенно нетронут.

Ещё здесь находился ящик с посудой, небольшой очаг, сложенный из камней. И ещё один ящик для одежды. Одежды в этом ящике практически не было. Зато хранились сразу шесть книг, которые Грегори не разрешал никому трогать.

Обложки книг были обтянуты кожей и на них не было никаких надписей. Лишь непонятные для меня знаки. В основном это был круг, разделённый волнистой линией на две равные части, больше всего похожие на детёнышей квакш, что обитали в озере. Одна часть была чёрного цвета, вторая белого. И в каждой половине, в её большей части был изображён ещё один круг. В белой половине круг — чёрного цвета, в чёрной — белого.

Знаки всегда притягивали моё внимание. Если нужно было взять какую-нибудь вещь, я надолго замирал возле ящика, не в силах оторваться от манящих знаков. Лишь окрик учителя Грегори заставлял меня закрыть крышку. Но и после этого я ещё долго думал об этих знаках. Словно они были наделены какой-то силой, что не хотела меня отпускать. Знаки просили, чтобы я взял книгу и прочитал её.

Читать я умел, сперва этому меня научил старик Грегори, а завершил обучение старейшина Йорго на общих занятиях для всех детей поселения. Но книг в нашем распоряжении было совсем мало. Всего четыре повести о путешествиях Села Тихого и его верного спутника — длиннохвостой обезьяны Яри. Десяток караванных журналов, в которых в основном описывались товары. В каком поселении что было продано или куплено, и по каким ценам.

Конечно, в Безмятежном были и другие книги, но никто не подпускал нас к ним. Несколько книг по травам и эликсирам был у Шарли. Ещё у каждого мастера в поселении имелись книги по своему профилю. Но самые желанные находились у охотников — книги по боевым искусствам. Читать эти книги дозволялось лишь ученикам охотников. И было строго-настрого запрещено рассказывать остальным, что написано на их страницах.

Здесь не было пощады никому. Даже Лиро досталось по полной программе, когда он решил рассказать о прочитанном одному из своих дружков. Понятия не имею, как об этом узнали, но в тот же день было общее собрание всех жителей Безмятежного и наказание провинившегося. Двадцать плетей хлыстом из кожедёра.

Лиро орал и умолял отца простить его, но Айрон и не подумал сдерживаться, когда наносил удары сыну. После четвёртого удара Лиро потерял сознание, но наказание продолжилось, пока не были нанесены все двадцать ударов.

Это был первый и последний раз, когда кто-то пытался передать посторонним тайны из книг охотников.

Когда я пытался стать одним из охотников, мельком видел одну из этих книг. И на её обложке был изображён такой же знак, что и на наших книгах. Только он был гораздо мельче и не притягивал взгляда так, как знаки на наших книгах. Я с лёгкостью смог оторваться от него и забыть уже через десять вдохов.

Но книгами я займусь потом. Сейчас необходимо пройти по следам и посмотреть, что старики взяли перед тем, как покинуть поселение.

В ящике, подаренном плотником, мы всегда хранили эликсиры. В основном против энергетического безумия. Также я хранил там эликсиры, которые давала мне Шарли, для поддержания Грегори и Дрейка. По одному эликсиру каждые три дня. Но с тех пор как старики показали всем, что они отлично себя чувствуют, перестали принимать эти эликсиры. В сундуке должно оставаться ещё минимум по пять на каждого. А ещё там должны лежать минимум двенадцать эликсиров энергетического спокойствия.

Должны. Но их там не оказалось. Как и других эликсиров.

Когда я открыл крышку сундука, то обнаружил лишь осколки глиняных пузырьков, в которых и хранились эликсиры. И судя по тому, что внутри всё было абсолютно сухо. Разбили пузырьки несколько дней назад.

Выбрав самый крупный осколок, сдвинул сундук в сторону. Здесь всё было целым. Теперь мне совершенно непонятно, для чего старики заходили в дом и разбили пузырьки с зельями?

Принялся откидывать острым осколком в сторону плотно примятую землю. Она ничем не отличалась от пола в доме, лишь слегка светлее. Под ящиком на неё не оседала пыль, да и никто здесь не ходил. Но именно здесь находился наш тайник, в котором хранились всего две вещи.

Вещи, намного ценнее книг и всего, что имелось в доме. Свиток, перевязанный чёрной лентой и запечатанный красным воском, и медальон из тёмного металла с изображённой на нём чёрной молнией. Эти вещи мне также запрещено было трогать. Если книги я мог разглядывать тайком, то свиток и медальон видел лишь однажды — когда учитель Грегори обустраивал этот тайник.

Делал он это поздней ночью, при слабом свете звёзд, что пробивался в открытое окно. Меня он попросил выйти из дома и предупредить, если кто-нибудь решит пройти мимо. Будь то ночная стража или простой зевака, отчего-то всё ещё не оказавшийся дома.

— Если с нами что-нибудь случится, то ты не должен никому говорить о свитке и медальоне, — после того как дело было сделано, шептал мне Грегори. — Когда придёт время покидать поселение, ты должен будешь забрать эти вещи с собой. Они помогут тебе. А до этого момента ты не должен даже прикасаться к ним. Это может быть слишком опасно и навлечь беду на весь Безмятежный.

Каким образом они должны мне помочь — Грегори не сказал. Впрочем, он больше ничего не сказал по этому поводу. А когда я попытался узнать больше, ничего не вышло. Мне ответили, что узнаю это, когда придёт время.

С тех пор прошло уже больше пяти циклов, но я всегда помнил о тайнике. Каждый раз думал о его содержимом, когда залезал в ящик за эликсирами. Правда, делал я это очень редко. Учитель Грегори был в состоянии достать пузырёк себе и Дрейку. А чаще всего это делала Лейла. Она же ставила в ящик и новые эликсиры, что приносила Шарли.

Сам не знаю, для чего я сейчас начал откапывать свиток и медальон. Возможно, чтобы убедиться в том, что они существуют. А, возможно, и для того, чтобы понять, действительно старики решили покинуть поселение или всё же есть надежда на их возвращение?

После