значит, Виталий заведомо соответствовал ожиданиям вербовщиков.

В столовую как раз вошла очередная ватага офицеров, несколько человек. Во всяком случае, больше трех. Виталий их не видел, потому что сидел спиной к входу, но слышал.

Вообще мало кто любит сидеть спиной к входу. Но сегодня Виталий решил оставить место напротив для мастера. Субординация и все такое. Как раз подкатила тележка с первым обедом; Виталий сгружал тарелки и блюдца с нее на стол, когда за спиной послышалось негромкое:

– А чего это шурупы у нас подъедаются?

Виталий напрягся, неловко звякнув приборами. Обернуться? А дальше что? Обернешься, тут же станут задирать. Проглотить? Тем более станут.

– А это все оттого, что гвоздей у вас не хватает, – послышался знакомый насмешливый голос. – Того и гляди, служба завалится. На шурупов одна надежда!

Теперь Виталий обернулся с легким сердцем. Мимо сидящих за столиком флотских ленивой походочкой шествовал Терентьев. Физиономия у него была веселая и наглая одновременно.

– Не понял… – озадаченно произнес один из флотских. – Шурупы нас учат тащить службу? Здесь, у нас, на флоте?

– Почему нет? Забитый шуруп держит крепче, чем завернутый гвоздь! Так что не журчи, гвардия. Копи аппетит!

Терентьев ехидно подмигнул, дошагал до нужного столика и уселся напротив Виталия.

– Сядь, Ройс! – не поднимая взгляда от супа, негромко произнес майор из-за соседнего столика, чуть ли не единственный старший офицер в столовой.

Вскочивший было лейтенант набычился, но сел на место. Приятели над ним, не кроясь, хихикали. Ну да, наладился над союзничками покуражиться, а в итоге сам получил по самые гланды – кому ж понравится?

Только один человек за этим столиком не смеялся.

Рихард фон Платен.

Виталий его не сразу узнал, поскольку тот сидел спиной к окну и на этом светлом фоне казался просто темным силуэтом, лица не разобрать. Но когда он характерно наклонил голову, у Виталия словно пелена с глаз упала.

Фон Платен Виталия, без сомнений, тоже узнал. Однако не стал вскакивать, бежать к однокашнику, хлопать по плечу, спрашивать, как дела, – не тот человек. Вот Мишка Романов, простецкая душа, поступил бы именно так. А между тем среди распределившихся в Семеновский полк вчерашних кадетов и во время полета на струннике, и позже, в полку, вне всякого сомнения не раз всплывали разговоры о странном назначении Виталия Шебалдина, вроде как бы и в Семеновский, но вроде как бы и нет. И загадочного шурупа на экзаменах наверняка не один фон Платен с Тревисом срисовали.

Довольно быстро Виталий понял, что произойдет вскоре: тот из них, кто выйдет из столовой раньше, просто дождется второго. И только потом, наедине, они и поговорят. Глупо и самонадеянно было полагать, что фон Платену не найдется, о чем спросить.

Терентьев деловито перемещал свою порцию на стол – ее как раз тоже доставили. На Виталия он старательно не смотрел – чуть старательнее, чем следовало бы.

Пообедали «интенданты» в полном молчании.

Когда Виталий допил компот и собрался встать, мастер, по-прежнему не глядя на него, тихо сказал:

– Панкратов, не болтай лишнего.

Именно так – не стажер, не кадет, а по текущей фамилии. Наверное, чтобы лишний раз напомнить Виталию: он больше не Шебалдин.

Он Панкратов. Капитан Панкратов, для своих – из R-80, для остальных – шурупский интендант, тыловая крыса. Именно Панкратов и никак иначе, отныне и до выдачи новых документов в норе, в кабинете майора Прокопенко или как там шеф будет именоваться к тому моменту.

– Я все помню, мастер, – так же тихо отозвался Виталий.

Когда он проходил мимо столика с пилотами, фон Платен утерся салфеткой и тоже поднялся – внешне неторопливо. Виталий не повернул в его сторону головы, но взгляд скосил.

Напротив столовой, через небольшую мощеную шестиугольной плиткой площадку, располагалась курилка. В любом полку на любой планете так: напротив солдатской столовой – курилка большая, напротив офицерской – поменьше и поуютнее. Человечество шагнуло к звездам, но от привычки обращать табачные листья в дым и дым этот вдыхать так и не избавилось. Правда, технология пропитки табачных (да и не только табачных, если начистоту) листьев за последние два века совершила невероятный рывок вперед. Виталий где-то читал, что существуют какие-то специальные сигарозы, которые в известной мере компенсируют человеку недостаток пищи в течение нескольких дней. Проверять не доводилось, да и вообще Виталий оказался настолько стойким противником этой древней индейской привычки, что не закурил даже на первом курсе, когда любители посмолить вольготно травились дымом в курилке, а некурящие убирали территорию. Множество курсантов тогда пристрастилось к сигарозам, лишь самые стойкие, сцепив зубы, весь первый год упрямо мели плац и сгребали опавшие листья с газонов.

Среди этих стойких числился также и Рихард фон Платен. Было что-то забавное в том, что два несгибаемых противника курения встретились не где-нибудь, а именно в курилке.

– Привет… – поздоровался фон Платен и протянул руку.

Виталию показалось, что вообще-то однокашник хотел сказать: «Привет, Щелбан!», но намеренно сдержался.

Пока Виталий пожимал крепкую ладонь фон Платена, ему внезапно пришел в голову простейший метод объяснения. Он просто достал удостоверение личности, развернул его и показал (не выпуская, впрочем, из рук) Рихарду:

– Капитан Панкратов, интендантская служба Генштаба. Честь имею.

Фон Платен бесстрастно изучил документ. Потом перевел взгляд на Виталия.

– Понимаю, – сказал он. – Служба у каждого своя.

Помолчал – и добавил:

– И все-таки капитан…

– Ты знал? – поинтересовался Виталий.

– Слышал. Никишечкин шепнул.

Ну да, все верно, в шурупской форме Виталия видели только офицер-воспитатель да дневальный, малек какой-то. Ну, может быть, еще каптер, хотя насчет Мишки Романова Виталий не был уверен: совершенно не отложилось в памяти – ушел приятель сразу же после того, как выдал Виталию пакет с формой из каптерки, или же дождался, пока тот переоденется.

– Ну ты же знаешь, у шурупов по сравнению с флотскими всегда плюс звание, – нашелся Виталий.

Байка или нет, но действительно ходил устойчивый слух о том, что, если флотский офицер переводится в охрану, в технические подразделения или в обслугу, звезду на погоны ему кидают автоматом.

Фон Платен криво усмехнулся. Уж он-то однозначно не был человеком, которого следовало кормить байками.

– Вы здесь из-за «Гиацинтов»? – спросил он, внезапно меняя тему.

– Отчасти, – расплывчато ответил Виталий. – Но на осмотр вылетали, если это тебя интересует.

– Если я спрошу что-нибудь не то, ты меня осаживай, я пойму, – мягче, чем обычно, произнес фон Платен и вздохнул. – Сам знаешь, в полк мы с Джасом летели с надеждой сразу же сесть на корабль, а тут…

– Кого инженером взяли вместо меня? – поинтересовался Виталий.

Спрашивал