не случайный всплеск. Тот же Кириенко, например, после войны мог сидеть дома и былыми ратными заслугами хвастаться, а он на протезах пошёл в школу учителем, ребятне знания давал, наставлял. И не он один такой. Мужчина — это защитник и от физической угрозы, и от морального и умственного разложения потомков. Он последователен и скромен. Я думаю, что «герой» это не про сказочную храбрость и доблесть, а про состояние души, приверженность высоким ценностям, способность действовать самоотверженно. Подобным поступкам, когда кто-то делает что-то во благо других, не сто́ит удивляться, надо рассматривать их как нечто само собой разумеющееся, «у нас так принято» и всё. Хотя сегодня для детей, конечно, надо вводить понятие «герой», но только для того, чтобы предметно указать ориентир, для того, чтобы они не путались, ведь в современном мире размылось значение этого слова. Как ни посмотришь в кино, мультиках, комиксах, компьютерных играх сплошные супергерои. Причём одиночки. Пропагандируется как феномен страдальца, который прошёл испытание, получил какую-то супер силу, натянул цветные лосины и пошёл мир спасать. Бррр!

Размеренность повествования и общий смысл сказанного возымел успокаивающее действие. Мила оправила волосы и с долей тоски в голосе поведала:

— Мой папа как-то дискуссию завёл о супермене и ему подобных персонажах. Он подметил, что образ американского героя в облегающем трико плохо зашёл в нашей стране как бы изыскано голливудские фильмы его не преподносили. У нас, у русских, хватает своих героев для подражания и из исторического прошлого, и сейчас на Донбассе. И вообще, как врач по образованию, он поставил такой диагноз: у русских массовый героизм в крови.

Наслаждаясь тем, что его отвлекающе-расслабляющий приём удался, Дима успокоился и не преминул блеснуть знаниями по истории.

— США как государству отроду всего ничего. Пара сотен лет. Они никогда не воевали на своей территории. В культурном коде американцев отсутствует эмоция переживания за отечество, их гражданская Война за Независимость не в счёт. «Плавильный котёл» из переселенцев не имеет народообразующей базы из общих сказаний, легенд. Они индивидуалисты. Просто ищут выгоду. А как можно посчитать прибыль за любовь к родине? Никак. У нас, к сожалению, с этим тоже не всё гладко, — он кивнул в направлении удаляющихся потомков ведунов, — разобщённость пропитала, по большей части молодёжь. Развал СССР и последующие три десятка лет под неолибералами породили «бесхребетных слизняков» и у нас в обществе. Сама знаешь из новостей, сколько «миролюбивых тараканов» сбежало из страны. Как удобно им было не замечать, что восемь лет на Донбассе стреляют в русских, идёт планомерный геноцид русскоговорящего населения. А тут Специальную Военную Операцию объявили и они засуетились. Удрали, боясь попасть под мобилизацию. А попрятавшиеся за рубежом артисты? Посмотри, как ярко проявилось их отношение к родине. Россия для них кормушка, не более.

— Зато настоящих деятелей культуры стало видно, когда «поющие трусы» схлынули. Но ты прав, патриотов мало. Мы ещё в самом начале гражданской войны…, — Мила прикрыла глаза и, будто стесняясь собственного вопроса, проронила, — а какая, по-твоему, должна быть героиня? Какие героические характеристики ты видишь у женщины?

Её заалевшие щёки запустили по Диме арктический холодок, лоб покрылся испариной. Ему хотелось не то петь, не то кричать или всё вместе: Милу интересовал его идеал женщины!

Сиплым голосом, переняв у отца преподавательскую манеру изъясняться, он стал тезисно излагать:

— В этом вопросе я, безусловно, отталкиваюсь от образа мамы. Женщина наполняет жизнь смыслом, начиная с того когда с первой минуты после рождения она учит ребёнка говорить и понимать мир. Она заботливый воспитатель и вдохновитель. Она терпеливый наставник и кладезь житейской мудрости. Она бережный хранитель традиций. Семья — это колыбель будущего. Женщина, как и мужчина, неотъемлемая составная часть традиционной семьи. В противном случае нацию ждёт деградация и гибель.

— С тобой интересно, — промурлыкала Наузова.

Она случайно коснулась его пальцев. Прикосновение обожгло, но было приятным. Жаркая волна неукротимых мурашек стремительно промчалась по Диме. Сердце подпрыгнуло. В желудке образовалась невероятная облачная лёгкость. Определённо Наузова имела над ним странную власть. Стоило ей сменить гнев на милость и ему хотелось замурчать у её ног, тешить себя мыслью, что Мила ему доверилась. А ещё очень хотелось подольше удерживать её в добром расположении духа. Он помышлял иметь силы уберечь её от любых напастей. От этих мыслей Диму жахнуло холодящим изумлением, его затряс озноб.

Она обеспокоенно поинтересовалась:

— Ты чего? Замёрз что ли?

Дима сглотнул. Сознание юного волхва лихорадочно заметалось в поисках подходящего ответа.

— Н-нет. Кое-что по-о-онял, — протянул Дроздов.

— И что же?

— Надо верить в себя, а это возможно, если знаешь, что сражаешься за правое дело, и тогда можно стать кем угодно, а не только чародеем.

— Ух ты, ну и наворотил! — в глазах девушки запрыгали смешинки.

— Сила в правде. Так пойдёт?

Она плавно закивала, как китайский болванчик. Дима рассмеялся, и хохот всецело завладел им. Мила смотрела с добродушным удивлением, а Дроздов продолжал смеяться. Он не замечал особенностей этого странного мира, не видел трудностей. Мила была рядом. Она улыбалась. Её дианитовые глаза смотрели только на него, и ему было от этого хорошо. В этот момент для Димы существовали только они двое, всё остальное отошло на второй план, стало несущественным.

Глава 20

Пронзительный свист, раскатистый грохот и отблески яркой вспышки с тыльной стороны термитника грубо вернули разомлевшего Диму в проблемную реальность. Подростки резко выпрямились и застыли в напряжённых устойчивых позах, готовые совершить оборонительное или нападающее действие.

— Это что? Из термитника идёт дым? — без тени паники спросила Мила. — На извержение не похоже. Произошёл взрыв и начался пожар?

— Там гореть нечему. Может пыльно-пепельный столб такой дымный след в небе оставил, — хладнокровно изрёк Дима. — Поспешим. Если рухнет термитник, то мы должны успеть укрыться в горе. Там безопасно.

— Ты хотел сказать «вулкане», — поправила Мила и, хмыкнув, добавила, — и по поводу безопасного пребывания в нём можно поспорить.

В её словах не было насмешки. Наузова была спокойна так, словно этот мир перестал её пугать и она адаптировалась. Дроздов снова увидел ту неукротимую, бравую личность, которая постоянно о себе напоминала, и предложил Миле выбрать сценарий для следующих шагов. Наузовой этот ход польстил, она одарила лучезарной улыбкой и спросила:

— Можешь напомнить, как там конкретно звучало в задании о месте, куда Амур спрятал наконечник?

— М-м-м…, — Дима потёр переносицу, — Воин провёл обряд не полностью. Уничтожил только древко, а наконечник спрятал на самой высокой горе под Солнцем.

Подростки уставились друг на друга немигающим взглядом и в один голос