Наш собеседник снова ненадолго задумался, потом кивнул, сказал, что свяжется с нами в ближайшие дни, попрощался, запахнул край куфии и вышел в пустыню.

Уже в воздухе я спросил муфтия, не обижен ли он нашими действиями за последние сутки и понимает ли, что лично против него у нас ничего нет, но именно он главный сотрудник офиса Аллаха в Славии, а государство в моём лице обязано защищать своих граждан, независимо от их вероисповедания. И не лучше ли мне несколько злоупотребить властью сейчас, чем тушить его мечеть через месяц. Когда дед сказал, что вот вообще без претензий, я попросил его срочно вспомнить какой-нибудь мусульманский праздник или найти любой другой повод свести в одном месте как можно больше приверженцев ислама, чтобы я мог сказать им пару слов.

Бывший клуб коммунальщиков, переоборудованный под культурный центр, был забит людьми, пожелавшими усладить слух звучанием избранных сур из того самого древнего издания Корана, увидеть по возможности саму Книгу, ну и послушать, что скажет президент, шедший в нагрузку. Кому не хватило места в зале, стояли в коридорах и вестибюле.

— Ас-саляму алейкум, правоверные. Мы — люди Писания, Ахль аль-Китаб, по-вашему. И как Ислам предписывает оказывать гостеприимство и защиту людям Книги, так и наши законы требуют соблюдения прав всех религий и защиты граждан Славии любого вероисповедания. Но не только поэтому мы рады видеть вас на нашей земле. Истинные мусульмане — мирные, трудолюбивые и порядочные люди. Иметь таких соседей — Божье благословение. Ваша культура, ваши традиции отличаются от наших, но мы не заставляем каждого, кто хочет жить среди нас, отречься от своей веры. Мы лишь просим не забывать, что Славия — светское государство, построенное христианами и у нас есть право жить так, как мы привыкли, не подстраиваясь под приезжих. Поэтому, если кто-то хочет видеть вокруг себя то, от чего он уехал из своей страны, не лучше ли просто вернуться, — по залу прокатился ропот, — подумайте сами, поговорите между собой и дома с родными, действительно ли вам хочется жить в этой стране. А если решите, что да, я даю вам слово, защищать вас и ваши семьи наравне с остальными гражданами. Но и закон в Славии — один для всех, то есть, оставшись здесь, вы тем самым подтверждаете, что будете его соблюдать. Грядёт время больших искушений. Враг рода человеческого хочет поссорить людей разной веры и залить кровью наши улицы. Пусть каждый прислушается к своему сердцу и тому, что нам заповедано нашими пророками, убережётся сам и убережёт ближних. Ма Ассаляма.

На следующий день позвонил принц и попросил о встрече, договорились, что его самолёт прилетит на тот аэродром, который получился возле нашего общего НПЗ. Он также сказал, что переводчика обеспечит и попросил привезти на эту встречу Иванова, что требовало соблюдения совсем уже запредельного уровня секретности. Но мы как-то справились. Российский шпион был на перекладных доставлен на маленькое частное лётное поле, откуда мы вылетели к какому-то старому аэродрому сельхозавиации, где нас подхватил вертолёт, приземлившийся километрах в десяти от места встречи, куда мы доехали уже на машине с Асланом за рулём.

В салоне самолёта, кроме принца и оказавшегося каким-то его доверенным родственником переводчика, находился ещё один высокий араб лет шестидесяти. Увидев его, Иванов с Егорычем переглянулись, после чего все пожали друг другу руки.

— В мире есть много исламских организаций, — начал принц, — но некоторые из них созданы западными разведками специально для устройства провокаций. Люди, которые в них входят, движимы искренней верой и не знают, что на самом деле вредят доброму имени Пророка, но зачастую им просто некому об этом сказать. Шейх Салах, — он указал движением головы на своего спутника, — иногда помогает нашей семье направлять таких заблудших на путь истинный.

Тот, кого назвали шейхом, на секунду склонил голову и продолжил:

— Мы знаем, какие именно страны решили использовать веру наших братьев для устройства беспорядков в Славии. Мы воспринимаем такой подход, как оскорбление Ислама. Кроме того, именно страны Запада нарушили стабильность на Ближнем Востоке и в северной Африке. За это они получили большое количество беженцев.

— А они бегут не в страны Залива, а в Европу, потому что вы их туда направляете? — с невинным лицом поинтересовался Иванов.

— Что Вы, конечно нет, — ответил принц, — правильнее будет сказать, что мы не осуждаем это направление. Человек должен быть свободен в своём выборе. Люди, вроде уважаемого шейха, помогают беженцам этот выбор сделать, разъясняют, где лучше устроена система соцобеспечения, снабжают лодками. Мы же помогаем нашим братьям, потерявшим кров, продуктами, одеждой, финансируем строительство мечетей в Европе, чтобы они могли восславить Аллаха за помощь в преодолении морской стихии. Давайте дадим нашему гостю возможность завершить свою мысль.

— Благодарю, Ваше Высочество. Итак, нами давно планировались акции протеста против вмешательства европейцев во внутренние дела мусульманских государств. Узнав от принца о гнусных планах западных спецслужб в отношении вашей страны, мы решили приурочить их к концу каникул и сезона отпусков. Студенты будут рады возможности отложить начало учебного года. Тридцатого августа по всей Европе начнутся митинги и демонстрации. Полиция, по обыкновению, устроит жёсткий разгон того, что они называют уличными беспорядками, но это только привлечёт внимание общественности и дополнительных участников. У вас в таких случаях говорят: «Наших бьют». Это отвлечёт от Славии внимание слуг Иблиса. Мы же хотели бы попросить вас депортировать людей, имена которых находятся на первой странице этого списка, — шейх передал Егорычу тонкую кожаную папку, — с остальными делайте, что угодно, это ваши граждане. Господин Иванов, Вас мы пригласили для того, чтобы предупредить, что вашей страны протесты пока не коснутся, можете не беспокоиться. Это наше, внутриевропейское дело.

Когда мы отъехали, над нами пролетел знакомый самолёт, покачался в воздухе, заложил вираж и ушёл в сторону моря. Перебравшись в вертолёт, мы высадили Иванова на сельхозаэродроме, а сами долетели до нашего пансионата.

29

— Егорыч, а что это за шейх был с принцем? — спросил я Глинского, когда мы переоделись и устроились на террасе.

— Лучше считайте, что с ним никого не было и сами Вы с ним не встречались. Этот человек находится в международном розыске по инициативе, как минимум, полутора десятков государств. Когда где-то случается что-нибудь из ряда вон, чего местные службы не могут объяснить, принято обвинять в этом Салаха.

— А мы купались в море! — раздалось от порога, — смотри, там папа. Видишь, папа вернулся, живой и здоровый. И если