Кроме того, чуть не прикончил своими глупыми решениями всю команду своего корабля, включая и себя самого. Был спасён вместе с остатками команды только своевременным прибытием Джорджа Диксона.

Последний ему продал припасы, необходимые для его же собственного выживания, после чего вернулся в Макао и подал там иск против Джорджа Диксона, обвинив последнего в том, что он продал ему товары, необходимые для его выживания, по завышенной цене.

Причём до этого, так как его, вообще-то, поймали за деятельностью без лицензии и с фальшивыми документами, дал спасшему его капитану клятву, что больше он такие приколы выкидывать здесь не будет и вообще забудет о северо-западном побережье Америки навсегда.

Как вы понимаете, по возвращению в Китай он не сдержал своё слово. Напротив, он подал иск против своего спасителя и после тут же начал клепать, как бешеный, новые фальшивые документы и снаряжать новую экспедицию.

После этого, оплыв 22 января 1788 года из Макао, он доплыл до Нутки, после чего, зная о том, что здесь есть испанское поселение и что здесь ему делать, по-хорошему, нечего, ведь он нарушает испанскую монополию, стал активно торговать с местными индейцами.

За этим, собственно, испанцы под командованием Эстебана Хосе Мартинеса Фернандес-и-Мартинес де ла Сьерра и поймали его. После чего, естественно, захватили оба его корабля — Felice Adventurero и Iphigenia Nubiana.

Так, если что, он назвал свои корабли, чтобы выдать их за португальские и, соответственно, не иметь нужды получать лицензию британской Ост-Индской компании и, как следствие, не платить за её получение.

В нашей истории он ещё и выдумал несуществующее поселение, а также несуществующий договор с местным индейским вождём о продаже земли, чтобы оправдать своё небольшое предприятие.

Так что, как можно заметить, подонком он действительно был, причём очень даже смачным. Хотя, разумеется, если отойти от моего стиля гонзо и принять за основу высокий штиль того времени, то он, конечно же, просто авантюрист.

Да, его поймали, но он ведь авантюрист! Более того, он выдающийся антрепренёр! Причём антрепренёр в первоначальном смысле этого слова, а не в том смысле, которое оно имеет у нас «сейчас».

В общем-то, да, завершая полёт нашей мысли, можно сказать, что Испания, к своему худу, наткнулась на самого настоящего британца, отмороженного по самые яйца подонка, готового на любую ложь, лишь бы выплыть сухим из воды.

К сожалению, это не наша версия реальности. Здесь Великобритания была всё ещё крайне слаба. Прошло всего лишь десять лет с момента прошлой войны с Испанией, и память о «союзном» флоте, что «сжёг дотла» Портсмут, была свежа.

Естественно, британцев не волновало, что и сухопутными силами, и морскими силами командовали французы, а город сгорел не из-за «злобных предприятий» гнусных французов и испанцев (про португальцев никто даже и не вспоминал), а из-за стечения обстоятельств.

Версия со специально сожжённым Портсмутом была англичанам на руку, и они ею активно пользовались в своей пропаганде. Британцы, правда, не подумали, что воевать придётся уже через десять лет.

Портсмут был, конечно, большей частью восстановлен и даже дополнительно укреплён, в частности, фортом Камберлендом. Благо, британцы всё же учатся на своих ошибках.

Правда, на этот раз позиции Великобритании были даже хуже на море, чем до 1778. Видите ли, потеря важнейших колоний в Америке, как показывает практика, очень сильно бьёт по экономике.

Высадка вражеской армии, к слову, тоже сильно бьёт по экономике — Королевская биржа после известий о поражении флота и высадке французов чуть ли не схлопнулась в чёрную дыру от манифестации самого страшного кошмара британцев.

Представьте себе, какие времена переживала после этого Королевская биржа, сначала узнав, что Портсмут дотла сгорел, затем, что вся Ирландия восстала, а затем, что единственные регулярные войска на острове практически загнаны в угол и скоро будут принуждены к поражению.

Ну, а теперь экстраполируйте это на всю Великобританию, и, возможно, вы поймёте экономический ущерб от случившегося вторжения. И, вполне возможно, вы также поймёте, в какой же заднице оказалась экономика Великобритании после этого.

Как не трудно догадаться, её экономика обвалилась смачно и на самое дно, и, хотя быстро восстанавливалась после катастрофы, но до предвоенного уровня 1775 года не дошла даже к 1788 году.

Тем временем, французская экономика, в целом, несмотря на различные трудности и природные катастрофы, росла. В принципе, росли и другие экономики.

Падение роли Великобритании на морях открыло для европейских держав новые возможности, которыми они поспешили воспользоваться. Как следствие, активно росла экономики Испании, Португалии и Нидерланд.

Серьёзный вред от падения экономики Великобритании испытали только экономики Речи Посполитой, Дании, Швеции и Российской Империи, сильно зависимые от экспорта своих товаров в Великобританию.

Впрочем, Речи Посполитой вообще не до этого было, а Российская Империя смогла компенсировать негативные последствия от данного падения за счёт приобретённых в прошлой русско-турецкой войне территорий.

Ну, а Швеция и Дания смогли компенсировать это за счёт развития торговли с Соединёнными Штатами Америки. Так что, как вы понимаете, единственной проигравшей стороной по итогу оказалась сама Великобритания.

Как не трудно догадаться, значительно ослабленная Великобритания вынуждена была искать союзников против Франции. Обеспокоенная ещё и успехами русского оружия на Балканах, она поспешила возродить свой давний союз с Пруссией и Голландией.

И в этом деле, должен признать, преуспела. Россия же, возмущённая подобным поворотом событий, и будучи сама в союзниках с Австрией, поспешила заверить Версаль в своей поддержке против Англии, одного из трёх спонсоров «партии шляп», выступавшей за войну с Россией.

Да-да, заверить ту самую Францию, инженеры которой, на пару со своими прусскими коллегами, между прочим, Измаил туркам строили! И если вы думаете, что это иронично, то да — это чертовски иронично.

Причём, должен заметить, что Франция ведь была уже очень давним союзником Турции, и сама была одним из главных спонсоров, наравне с Англией и Турцией, «партии шляп», что выступала за войну с Россией.

Тем временем, Англия, Голландия и Пруссия поспешили поддержать претензии Швеции, в то время как Дания, в составе которой по унии находилась Норвегия, поспешила поддержать Россию.

Нарисовалась довольно странная картина — Россию прямо поддержали Австрия и Дания, а Швецию прямо поддержала Блистательная порта. При этом, Россия была союзником Австрии, а союзником Австрии была Франция, а союзником Блистательной порты, в свою очередь, была Франция.

Голландия же примкнула к Англии и Пруссии против России просто потому, что враждовала с Австрией из-за Шельды, а правительство Голландии была по гроб обязана Пруссии своей победой в гражданской войне.