— Приведешь детей к…

— Дев'рах сказал что драконшу оставят… нельзя помогать, — шептал отвергнутый.

— Со'ху приказал не держать… — Урд'ах напирал.

— Тогда почему она в открытую не…

— Тебе объяснить как…

— Зачем ты это делаешь? Она ведь хочет уйти, а тебя могут наказать, — шепчет Ягу'л. — Твое тело подвергнут наказанию, спаси хоть душу.

— Моя душа уже с ней, а тело пусть забирают…

Мне резко стало плохо. Если бы я стояла, то упала бы на месте. А так… Делаю жутко заинтересованный вид, который рассматривает ребеночка.

Меня к таким откровениям не готовили. Почему я ара'и стала понимать? Теперь мне еще одного человека надо спасать. У меня какое-то извращенное чувство ответственности. Это как в отделении, если тебе отдают пациента то начинаешь кружить над ним, как коршун над яйцом. Обследуешь, таскаешь его на анализы, чтобы ничего не пропустить, не отходишь от его карты и помнишь о его существовании вплоть до выписки. Так и сейчас. Только в этом мире не пациенты, а орки, которые привязываются ко мне.

Дети, которых я не забуду и не отпущу, теперь еще и Урд'ах. Может, я что-то делаю не так? Почему ко мне липнут люди? Я ведь ничего существенного не делаю.

— Нам надо идти, — Урд' ах подошел ко мне и заглянул в глаза.

"Моя душа уже с ней, а тело пусть забирают…"

Ухх, как же трудно теперь на него смотреть. Из-за меня ему настучат по голове, а он как школьник — душу готов за меня отдать. Нет, ну правда. Почему он взрослый, но так отчаянно лезет спасать незнакомку? Если бы мне грозили выговором на работе из-за пациента, то я бы… Не знаю что сделала. Слава богу, у меня таких ситуаций не было.

— Может, ты просто покажешь как выйти, а я с детьми сама уйду? — мое импульсивное предложение не имело под собой логических умозаключений.

Я не думала, как буду управлять буйволами и чем кормить всех в дороге. Не умею разжигать костер из веток и на ночлег не смогу никого устроить. До дома мы дойдем спустя месяц, если в дороге не умрем.

Но…

Мне не хотелось подставлять орка, который готов на все ради незнакомки. Странное тянущее ощущение появилось под ребрами после его признания на ара'и.

Да, он признался не мне. Сомневаюсь что когда-нибудь он решится сказать все в лицо. Он настолько уверен, что на него нельзя смотреть ни одной ат, что не видит какой он добрый, отзывчивый и хороший. И в тоже время… Я понимаю, что не смогу сейчас принять его и вообще хоть что-то путное сказать.

Я сама болтаюсь на краю обрыва и едва держусь за свой путь. Меня волнуют дети в первую очередь. Это обрастает целями: приемлемое жилище для детей, еда для детей, одежда детская, в последствии образование. Для всего этого мне нужна работа…

Урд'аха в моих мыслях мало, хотя я ему очень сильно благодарна за все. Но даже сейчас, думая о семье, я понимаю что хочу дотянуться до бывшего, а не строить новые отношения.

Кажется, я ужасна. Зная настоящие чувства орка, я собираюсь этим воспользоваться и покинуть это место, подставляя его.

— Нет! — едва не рыкнул гигант ар'хан. — Ты не сможешь… — он перечислил все, что может меня убить или замедлить. — Я смогу спасти от хищников. — последний аргумент явно в его пользу.

— Но… Вдруг у тебя самого будут проблемы с племенем? — я сделала вид что сама додумалась до такого исхода.

— Мудрец Со'ху нас отпустил. Помнишь?

Поджав губы, я согласилась на его план.

Когда мы по невидимым тропам покидали пещеру вместе с детьми, я смотрела в огромную спину в кожаной жилетке, впереди идущего орка. Его кожа светилась даже под одеждой, являя свету причудливые рисунки, которые двигались по каменным стенам. Иринка восхищалась светом Шар'аха и рассказывала мне как она вчера впервые играла в "горячий батат". А еще ей понравилась местная школа, потому что там было много ребят и все любят играть. Она обмолвилась, что занятия со скучными профессорами не очень хорошо учат и как ей хочется учиться с ребятами орками.

А я молча шла за широкой спиной, которая знала что вернется в это племя не просто отвергнутым, а почти предателем.

— Прости, — тихо шепнула мощным плечам впереди идущего и уткнулась в маленькую шейку Эля.

Больше я ничего не могу сделать.

— Прости…

Кажется… Урд'ах меня услышал, но не подал вида.

Может, я все себе напридумывала? И наказание не такое серьезное? А я слишком эмоциональная? Но все же…

— Прости, — шепнула, когда мы уселись на буйволов.

Все. Теперь для Урд' аха назад нет дороги. Орк даже сына своего взял в дорогу.

Посмотрите какую красоту нашла. До этого еще далеко, но все же… Примерно все так и будет)))

25

Доведи меня до любви, До феерии нежных чувств, Я готова всю жизнь идти, Лишь твоих бы коснуться уст. Доведи до мечтаний своих, Чтоб из снов я явилась на свет, Согреваясь в объятьях твоих, Самый дивный наш встретить рассвет. Доведи меня до себя, До вселенной и космоса тоже, Чтобы ты стал той частью меня, Что парить заставляет над ложем. Доведи до души своей, Я тебе жар огня подарю, Чтобы сердце забилось сильней С нежным шепотом в ушко: Люблю! Доведи меня до любви….

(Наталья Великолепная) ​

Вы когда-нибудь ощущали тянущее чувство где-то под ребрами?

Оно тяжелое, давит на сердце и обламывает руки. Ты не можешь спокойно смотреть на человека, который вызывает эту эмоцию.

— Урд'ах, давай я сама, — пристаю к нему на каждой остановке, чтобы помочь с тем или иным делом.

Я ощущала себя интерном, которого поставили в отделение и он должен сам найти себе занятие. Бегать за врачами, узнавать интересные случаи, навязываться и учиться, учиться и учиться. Нарабатывать навыки это одно, а понимать из хаотичных объяснений старушки истинные жалобы — другое. Вникаешь во все и сразу. Это трудно.

Но орк не давал мне в руки топорик, позволял только ветки собирать. Устраиваться на ночлег вновь он помогал. Изо дня в день я ощущала себя все более бесполезной в походной жизни, чем было раньше. Стала понимать что тяжелая физическая работа сто процентов не для меня. Я привыкла беречь руки, а каждодневный труд делает их грубыми. У хирурга кожа должна быть чувствительной, а движения правильными и четкими.

— Я привыкла работать с другими инструментами, — укачивая сына, посматривала на огонь. — Не такая уж и