по содержанию. Его, как и других картографов Запада, поражало еще и другое: срок, за который мы эту работу выполнили, — три с половиной года. Атлас туринклуба, о котором только что шла речь, составлялся десять лет, причем немецкая фирма «Юстус Пертес» передала его издателям часть своих граверных досок.

Хорошо известный в западных странах английский атлас Таймса потребовал для своего составления также десяти лет.

Значит, Советский Союз уже располагал специалистами самой высокой квалификации? Но когда ему удалось их подготовить?

Кресси и его западные коллеги знали и то, что в наследство от всей русской дореволюционной картографической промышленности нам достались всего две плоские литографские машины, пригодные для печатания карт, три так называемых переводных станка (на них-то и изготовляются печатные формы) и всего один специальный очень большой фотоаппарат для получения издательских негативов.

Откуда же вдруг появилась у советских картографов возможность отпечатать Большой Советский Атлас Мира?

Ответ на все эти вопросы известен: все зависит от того внимания, которое уделялось и уделяется вопросам картографирования в нашей стране.

Успех первого тома Большого Советского Атласа Мира оказался настолько бесспорен, что выставочный комитет присудил ему Гран При — Большой приз.

С тех пор прошло почти сорок лет. Был выпущен и второй том этого атласа — тоже выдающееся картографическое произведение. Теперь оба этих труда уже имеют лишь историческое значение. Ежегодно в нашей стране выходит в свет немало самых разнообразных и замечательных атласов. О некоторых из них будем говорить дальше. Но Большой Советский Атлас Мира — БСАМ — все же навсегда останется в истории картографии как одно из наших самых больших достижений.

Заканчивая эту главу, нужно рассказать еще о дальнейшей судьбе карты «Индустрия Социализма».

После того как Парижская выставка закончила свою работу, эта карта возвратилась на родину, но в 1939 году было решено вновь продемонстрировать ее за рубежом — теперь уже на международной выставке в Нью-Йорке.

Однако, хотя прошло и не так много времени, прежде чем везти ее за океан, гранильщикам драгоценных камней и ювелирам пришлось дополнить карту новыми условными знаками, чтобы обозначить построенные в нашей стране за эти два года заводы, шахты, рудники, фабрики…

В Нью-Йорке она также имела огромный успех у посетителей, и, когда возвратилась домой, было решено навечно поместить этот шедевр картографии в Ленинградском Государственном Эрмитаже, в Георгиевском зале Зимнего дворца.

Этот зал удивителен по размерам: площадь — 800 квадратных метров, объем 10 000 кубических метров. Его украшают золото и бронза. В дореволюционную пору, когда в Зимнем дворце обитала царская семья, именно этот зал являлся местом самых торжественных церемоний и празднеств.

У одной из стен зала, на возвышении в семь ступенек, стоял царский трон — серебряное позолоченное кресло, в 1714 году по заказу Петра I изготовленное английскими мастерами. Потому-то Георгиевский зал назывался еще Большим Тронным залом.

И вот на месте, где прежде стоял царский трон, уже после Великой Отечественной войны и водрузили карту из камней-самоцветов. Там ее и можно увидеть.

Она теперь выглядит иначе, чем тогда в Париже и Нью-Йорке.

Ее площадь возросла до 27 квадратных метров. Условные значки промышленных предприятий сняты. Вместо них разместились более четырехсот пятидесяти серебряных золоченых звездочек с рубинами в центре, обозначающих крупнейшие города нашей страны. Столицы союзных республик — рубиновые звезды; их названия выполнены из изумруда, название столицы нашей Родины Москвы — из рубина, Ленинграда — из александрита…

Это теперь не экономическая, как было прежде, а общегеографическая карта СССР. И то, что карта государства трудящихся находится в Георгиевском зале Зимнего дворца, на том самом месте, где некогда стоял царский трон, несомненно содержит в себе высокий смысл.

КАРТЫ- ВЕЛИКАНЫ

Карта нашей страны масштаба 1 : 15 000 000 умещается на одном листе бумаги, как говорят специалисты, стандартной величины. Карта масштаба 1 : 4 000 000 — на четырех. А «миллионка» (карта масштаба 1 : 1 000 000) на всю территорию Советского Союза — это 180 листов. Карта масштаба 1 : 100 000 — 25 920 листов.

Не мал и комплект карты масштаба 1 : 25 000 — 103 680 листов.

414 720 листов составляют карту масштаба 1 : 10 000.

Правда, на некоторые участки дна озер и морей нет необходимости иметь очень подробные карты. Кроме того, съемки в масштабах крупнее 1 : 100 000 делают выборочно, только там, где это почему-либо нужно. Приведенные нами цифры завышены, однако все же очевидно: для того чтобы обеспечить подробными картами такую огромную страну, как наша, необходима очень большая работа.

До Октябрьской революции топографическая служба смогла обеспечить картами всего лишь около десяти с половиной процентов территории России — что составляло, правда, более двух миллионов квадратных километров.

«Миллионку» мы начали создавать в первые годы Советской власти. Ее последний лист вышел в 1945 году. Всесоюзное географическое общество отметило это событие Большой Золотой медалью, присуждаемой за особо выдающиеся географические достижения.

Но еще задолго до того, 8 июля 1940 года, Главным Управлением геодезии и картографии при Совете Министров СССР было принято решение провести сплошное картографирование страны в масштабе 1 : 100 000. Отводилось на это 12 лет — совсем немного, если учесть масштабы работ.

А меньше чем через год началась Великая Отечественная война.

В апреле 1975 года генерал-лейтенант технических войск, бессменный руководитель уже в течение тридцати лет всей военно-топографической службы страны Марк Карпович Кудрявцев рассказал на страницах газеты «Комсомольская Правда»:

«… В те первые дни топографы и геодезисты работали в западной приграничной полосе, обслуживали укрепрайоны вдоль новой государственной границы. Там они и приняли на себя вместе с пограничниками первый удар фашистов. Многие погибли смертью героев. Уничтожить пришлось, чтобы не досталось врагу, и главные склады картматериалов. Разрушена часть картографических фабрик. Положение в войсках сложилось критическое. В армии ведь как говорят: командир без карты, что орлица без глаз.

Нам очень нужны были крупномасштабные карты, и мы их дали войскам. В фантастически короткий срок. Где только возможно, собрали приборы, со всех фронтов отозвали топографов, геодезистов, специалистов-землеведов…

К концу 1941 года „стотысячная“ пошла в штабы. Печатали эти карты уже новые фабрики, построенные за Уралом и в Сибири… За какие-то 4–5 месяцев была организована военно-топографическая служба, во много раз мощнее довоенной… Только с июля по декабрь сорок первого года вновь созданные отряды „обработали“ два миллиона квадратных километров, что равнялось территории