Давид берет меня за руку и тянет вглубь дома. Он чувствует себя здесь свободно и комфортно. И вообще ведет себя беззаботно. Словно между нами не пропасть в три года, обиды, предательство, а еще статус «объект — надзиратель». Он ведет себя скорее как старый друг, что бесит меня до трясучки. Потому что мы не друзья. Даже не старые.

Леонов открывает одну из дверей. Она ведет в прачечную. Здесь просторно и открыто окошко.

—Вот,— перевожу взгляд в угол, куда указывает Давид,— видишь? Я не соврал. Все здесь.

Я забываю обо всем. Даже о том, что Леонов сейчас стоит бок о бок со мной. В углу в коробке Каспер и малыши. На лице растягивается улыбка. Я приседаю рядом с ними.

—Привет, мои хорошие.— Тянусь к кошке и чешу ее за ушком. Каспер как глоток свежего воздуха. И воспоминание о прошлом.

—Я на заднем дворе, если что. Наобщаешься с шерстяными, приходи к нам. Долго не задержимся здесь, дел еще полно,— слышится за спиной голос Давида, а в следующий момент он покидает комнату, тихо прикрыв за собой дверь.

Не знаю, сколько я провозилась с котятами на полу прачечной, но когда возвращаюсь во двор, то все уже сидят за столом и активно что-то обсуждают. Заметив меня, Даниил по-мальчишески улыбается и машет мне рукой.

—Неужели эти линяющие комки шерсти тебе больше интересны, чем мы?— спрашивает задорно, двигаясь вправо, тем самым оставляя мне место между ним и Давидом.

—Не могла выбрать, какого заберу,— сдержанно говорю в ответ, но за стол садиться не спешу.

Давид переводит на меня взгляд, на его губах все еще блуждает непринужденная улыбка, в глазах искры веселья. Он поднимается со своего места, освобождая мне стул.

—Садись, я принесу еще один,— кивает мне.

—Я… мне домой уже нужно,— сообщаю негромко, намекая на то, что не хочу больше проводить время в компании его родных.

Это неправильно и лишнее. Достаточно того, что я и так с ними всеми познакомилась.

—Нет-нет, мы тебя так просто не отпустим. Лер, давай хоть полчасика,— просит Оля, смотря на меня огромными синющими глазами.

Я делаю глубокий вдох. Все взгляды сейчас направлены на меня. Выжидающие и напряженные. Почему-то никто из них не желает, чтобы я поскорее убралась отсюда. Словно им и в самом деле интересна девушка, которая когда-то была женой Давида.

—Лера права, мы и так засиделись,— решает за нас двоих Давид, ставя точку в моем сомнении — остаться или уйти.

Какими бы милыми ни были его родственники, а для таких вот посиделок и в самом деле поздновато. Мне уже не в кайф. Скорее внапряг. Я больше не стремлюсь понравиться Давиду или его семье.

—Я завтра тогда заеду, корма собакам и коту насыплю.

—Жаль, что вы так быстро сбегаете,— говорит Мила. На ее лице и в самом деле выражение досады отпечатывается.

—Пока, ребят,— прощается Давид, который уходить, кажется, не очень-то и хочет.

—Приятно было познакомиться, Лер,— почти одновременно произносят все.

—И мне,— немного смутившись, киваю я и иду за Давидом.

—Мать навести,— кричит Даня ему вслед. Давид замедляет шаг, поворачивает голову к брату.

—На днях обязательно заеду. Хорошего отдыха.

Идем к воротам. Давид широким шагом, я же семеню рядом, слегка прихрамывая. Устала за сегодня безумно. День выдался длинным. Полным неожиданностей и эмоций.

—Тренировка отменяется?— спрашиваю, когда мы забираемся в салон его внедорожника.

Он — на водительское место. Я — на заднее сиденье. Кажется, я уже смирилась с присутствием Давида.

Он ловит мой взгляд в зеркале заднего вида. Обдумывает что-то. Отвечать не спешит.

—Я устала очень,— говорю ему, намекая на то, что к физической нагрузке вообще не расположена.

—Хорошо, перенесем на завтра.

Давид поворачивает ключ в зажигании, мотор начинает урчать. Пристегивает ремень безопасности и резво сдает назад, выезжая на дорогу.

—Послезавтра намечается благотворительный вечер, нужно будет туда всей семьей явиться,— сообщает мне, когда подъезжаем к дому отца.

Почему-то я больше не ассоциирую это место со своим домом. В мыслях только так: дом моего отца. Хотя и «отец» — это тоже громко сказано.

—Я не поеду,— качаю головой.

—Нужно, Лер,— отрывается от дороги Давид и смотрит на меня.

—Это отец тебя попросил сообщить мне? Самому ссыкотно заговорить со мной?— догадываюсь я.

—Ты же с ним не разговариваешь,— пожимает он плечами.

—Вот только не нужно этих нравоучений,— завожусь я.— Ты прекрасно знаешь причину моей неприязни к нему. И ты, кстати, тоже должен был держаться от него подальше. Ты же вроде злился, недоволен был его приказом. А теперь что?

—Теперь нет этой чертовой удавки на шее. И право выбора сохраняется за мной,— резко отвечает мне Леонов, въезжая в ворота.— У меня были причины начать работать на него, Лера. Не нужно меня осуждать и тыкать в это постоянно,— злится он.

А меня резануло это его «удавка на шее». Он ведь обо мне. О навязанном браке со мной.

—Рада, что ты избавился от такой удушающей удавки.— Дергаю за ручку двери, но безрезультатно. Заблокировано.

Вот как Давиду это удается? Всего за долю секунды вывести меня из себя. Вызвать негативные эмоции. Направить на себя всю мою ненависть.

—Не перекручивай. Я вовсе не тебя имел в виду,— устало и на выдохе.

—Ну да. Конечно.— Я нажимаю на кнопку разблокировки двери и спешу сбежать из душного салона автомобиля, в котором воздух уже давно накалился и, если задержусь еще на пару секунд, начнут лупить молнии.