Но после первой чашки кофе и плотного завтрака они перестали ворчать. Вместе с приливом сил к ним вернулось и обычное благодушие. Торопливо одевшись, часть драгомирцев поспешила к площади у портала, чтобы занять места на трибунах, а другая часть опять начала беготню с зеркалами, чтобы устроить уютный уголок для просмотра полуфинала.

Аметрин, Кианит, Виолана, Эгирин и Дравит с раннего утра были на ногах. Все они проснулись еще до того, как Эссантия разбудила народ. Накануне они кое-как заставили себя лечь и половину ночи промаялись без сна, забывшись лишь под утро. Но несмотря на это, все были готовы к испытаниям.

Луна с Сентарией, взволнованные не меньше участников, торопливо пробирались вдоль длинной скамьи, чтобы занять места.

Как только все расселись, Эссантия начала второй этап. К Луне как распорядительнице поединков вновь подлетела небольшая подушечка с ажурными крыльями. Это была совсем крохотная подушечка, которая, впрочем, раздувалась от важности порученной ей миссии. Возле Луны подушка резко затормозила, и свиток, который она несла, чуть не съехал с бархатной спинки на землю. Подушечка испуганно задрожала и принялась отчаянно махать крылышками, растеряв всю свою важность. Еще чуть-чуть, и случился бы конфуз, но Луна подхватила сползающий свиток, освободив подушку. Было слышно, как та с облегчением выдохнула и, изящно развернувшись, удалилась, оставив девушку один на один с многотысячной толпой. Волнуясь, Луна наклонилась к усилителю голоса и старательно прочла приветствие Эссантии, которая поздравляла участников с началом полуфинала. Только Луна объявила об этом, как началась магия.

Земля задрожала, и на поверхность стала пробиваться скала, которая тут же выросла до кучерявых облаков, заняв собой всю площадь. Не успели драгомирцы воскликнуть, как скала затряслась и по ее центру появилась трещина. Она быстро расширялась и углублялась, и через мгновение скала раскололась на две половины и раскрылась, явив зрителям странную конструкцию.

Внимательно присмотревшись, драгомирцы увидели, что скала поделена на несколько ярусов. На каждом располагались пустые пещеры. Причем их количество уменьшалось книзу что было нелогично, ведь скала-то расширялась.

– Не пойму это какая-то эстафета, что ли, – прошептал молодой кристаллианец, зависший над трибунами, чтобы лучше рассмотреть.

– Да не… Это скорей полоса препятствий, – возразил второй, умудрившийся встать в воздухе на цыпочки.

Луна тем временем получила новый свиток от более опытной бархатной подушечки, которая не удержалась и показала мастерство, прокрутив несколько пируэтов в воздухе и при этом не уронив послание. Девушка торопливо сломала сургучную печать.

– Представляем вам скалу Испытаний! – прочитала она.

– Как поэтично, – восхитился народ.

– Участникам предстоит спуститься с вершины, проходя испытания, приготовленные для них на каждом ярусе. Первые три участника, дошедшие до конца, пройдут в финал, – продолжала Луна.

Драгомирцы захлопали в ладоши, заерзав от нетерпения.

– Погодите! Это еще не все, – Луна подняла руку вверх, призывая зрителей к молчанию.

Драгомирцы, сидевшие на трибунах и в удобных креслах у зеркал, послушно замолчали.

Луна растерянно посмотрела на зрителей.

– Ну? Ну что там? – не выдержал Пироппо, который вместе с Пиритти вновь занял лучшие места на трибунах.

– Эссантия пишет следующее… – медленно вымолвила Луна. – Задания могут показаться участникам скучными и легкими… Поэтому она решила временно лишить их дара…

Толпа возмущенно загудела.

– И хранителей… А также дать им более слабых напарников, чтобы усложнить задачу.

Не успела девушка дочитать эти слова, как неведомая сила подхватила ее и, слегка закружив, отнесла на поле.

Александрит с Гелиодором встревоженно вскочили и увидели, что следом за Луной в воздух взлетела и Сентария. Фиччик с Серафимом попытались полететь вслед за подопечными. Но не тут-то было. Сила, забравшая девушек, не дала хранителям кинуться вслед за ними. Фиччик тут же стал махать кулаками, готовясь сцепиться с невидимым врагом, и уже набрал полную грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, как вдруг его рот оказался заткнут внушительной булкой, а его самого сила отнесла назад и усадила на стул. Фиччик вытащил из пасти булку, от которой, кстати, исходил такой аромат, что сидевшие рядом зрители сглотнули голодную слюну, и вновь приготовился заорать, но на его голову легла тяжелая рука.

– Бесполезно, мой друг, – пробасил Гелиодор, погладив хранителя между воинственно торчащими ушами. – С Эссантией спорить бесполезно.

Фиччик обреченно закрыл рот, с шумом выпустив воздух, а вместе с ним и весь воинственный запал. Ушки поникли, и он начал по кусочку отщипывать от булочки и закидывать в рот. Это немного примирило его с окружающей действительностью.

На площади все еще стояла тишина. Драгомирцы пытались переварить сногсшибательную новость. Но тишина была недолгой. С грохотом перед горой начали появляться небольшие постаменты, на которых стояли пары, одетые в костюмы одинакового цвета.

На первом постаменте стоял Аметрин в красном костюме, а рядом с ним смущенно топталась Сентария в красных брюках и узком жакете, плотно обтянувшем фигуру. Аметрин смотрел на нее с не меньшим изумлением, чем она на него.

Рядом возник второй постамент с Кианитом и его сестрой Целестиной в костюмах цвета морской волны. Целестина стояла с обиженным видом. Ей не понравились слова про «более слабых напарников». Уж она-то себя такой не считала и была уверена, что будет посильнее брата. Третий постамент заняли Дравит с ошарашенным Ониксом. Тот давно распрощался с мечтой постоять в центре площади и сейчас растерянно озирался, оглядывая свой темно-зеленый костюм участника.

Следующая пара заставила всех драгомирцев ахнуть. Многие повскакивали с мест, а зрители, смотревшие поединки из дома, от удивления чуть не опрокинули на себя кружки с чаем. На постаменте стояла пара воздушных девушек в голубых костюмах. И это были Виолана и Сильвина, с лица которой не сходило выражение презрительного изумления. Виолана, как и тысячи зрителей, уставилась на нее.

– Это несправедливо! – завопили одни.

– Она подведет Виолану, так нельзя! – закричали другие.

– Тихо-о-о! – Гелиодор опять прибег к помощи голосовых связок, разом перекрыв возмущение многотысячной толпы. – Если Эссантия так сделала, значит, она еще верит Сильвине и дает ей шанс. Кто мы такие, чтобы осуждать решения создательницы?

Он грозно посмотрел на толпу, и драгомирцы пристыженно замолчали. Но внутри все еще кипели от злости.

После того как воцарилась тишина, появился последний постамент с Луной и Эгирином, одетыми в костюмы цвета целителей. Одежда Эгирина была расшита золотыми нитями, одежда Луны – серебряными. Друзья уже успели оправиться от удивления и поэтому стояли, держась за руки, и широко улыбались драгомирцам. Толпа восторженно закричала, оценив красоту этой пары, а многочисленные тетушки, нянькающие отпрысков, умилились и промокнули платочками слезы радости за обожаемую Луну