Шрифт:
Закладка:
«Немезидовцы», ясное дело, не сидели под крепостью всю ночь. Они, как нормальные люди, отсыпались перед операцией, кто в выделенной им палатке, кто в штабной избушке. В три часа пополуночи Пётр проснулся сам и объявил штурмовым группам побудку. Офицеры приказали солдатам тайно, соблюдая тишину и светомаскировку, выдвигаться ближе к мосту, переброшенному через крепостной ров, а пушкарям — готовить орудия. Всем им даже выдали овчинные полушубки, а в сапоги велели набить соломы, чтобы не помёрзнуть.
Наскоро перекусив, «немезидовцы» натянули на головы и лица тёплые балаклавы, застегнули каски и обрядились поверх зимней «цифры» в белые маскхалаты. Затем, не замеченные ни своими, ни условным противником, начали четырьмя группами просачиваться к стенам.
Некое подобие альпинистских «кошек» они изготовили ещё днём — из кованых гвоздей, ремней, тонких дощечек и опять же какой-то матери. Испытали за излучиной реки на береговых откосах, сочли годными для одноразового использования. Сейчас, сидя прямо под мостиком, прилаживали свои самоделки на берцы. Пока штурмовые группы отсыпались, наблюдатели подглядели интервал смены у «синих» — полчаса. Значит, нужно попасть в тот временной зазор, когда солдатики промёрзнут до косточек и будут с надеждой поглядывать в сторону караулки, но до смены останется не менее пяти — семи минут.
Часовые у ворот, уже пританцовывавшие от холода, не только не увидели, но и не услышали, как в десятке шагах от них, по обе стороны от ворот, за частокол зацепились четыре крюка с тросами. По этим тонким верёвкам наверх неслышно поднялись четверо «призраков» во всём белом. И, пока солдаты продолжали ёжиться и приплясывать под плащами, согревая руки собственным дыханием, диверсанты тихо перевалили через частокол и затаились на заснеженной галерейке. Если верить часам, нужно выждать минут пять, так как часовые ещё не дошли до нужной кондиции.
Эти минуты тянулись, казалось, бесконечно: «немезидовцам» тоже было совсем не комфортно неподвижно лежать, когда забортная температура, судя по ощущениям, упала ниже минус двадцати по Цельсию. Но и солдаты «синих» вовсе не были рады русской зиме. Там кое у кого явственно зубы стучали от холода. А когда сочли, что пора, заметили, как кое-кто из часовых достал из сумки флягу и приложился. Отлично, выпить на посту — самое милое дело. И ведь наверняка офицеры за такое поведение не похвалят.
Улучив мгновение, четверо «привидений» разом атаковали ничего не подозревавших солдат. Несколько сильных ударов по нервным узлам — и ребятки сложились, что называется, в кучку. Не в первый раз. Теперь дело за малым: отстегнуть уже ненужные «кошки» и просигналить своим, чтобы поднимались. Уже через минуту на стене было не четверо, а восемь «призраков». Теперь дорога каждая секунда. Пока поднимались следующие диверсанты, эти тихо спустились вниз. Двое принялись в слабом свете висевшего на столбе посреди крепостного двора масляного фонаря осматривать запорный брус — где находятся пазы, как его быстрее поднять и так далее. Их товарищи заняли позиции по периметру: двое наверху, остальные внизу. Если поднимется тревога, они должны принять бой и любой ценой выиграть секунды для отпирания ворот. Остальное будет уже делом техники.
Тревога, как и следовало ожидать, поднялась очень быстро. Кто-то из часовых на другом участке стены заметил неладное, заорал и пальнул в сторону ворот. Кто-то снялся с поста и побежал туда же. На шум из блокгауза должны были высыпать солдаты, однако дверь они открыть почему-то не смогли. Какой гений проектировал эту крепостицу, неведомо, но если в русских домах створка открывалась вовнутрь — знаете ли, чтобы зимой из-за снега выход напрочь не закупорило — то здесь дверь караулки отпиралась наружу. Подставить брёвнышко — дело одной минуты, а если рядом ещё один гений поленницу сложил, чтобы далеко не бегать, то тридцати секунд. «Немезидовцы» не успели выкопать в земле ямки, чтобы как следует упереть деревяшки. Пара сильных ударов — и дверь откроется. Ну, что делать — пришлось угостить прикладами в лоб сообразительных, которые полезли в окно, чтобы решить проблему. Заорав: «Граната!!!» — диверсанты бросили внутрь пару дымовых шашек. Что после этого началось в блокгаузе — лучше не вспоминать, крик и матюги поднялись до небес.
У ворот события тоже ускорились. К запорному брусу кинулись сразу четверо «призраков», остальных уже обстреливали холостыми выстрелами солдаты со стен, и вот-вот должна была сдаться дверь караулки. Конечно, после «дымовух» солдаты из числа гревшихся в блокгаузе те ещё бойцы, да и по правилам учений половина из них должна выбыть из борьбы как условно убитые и раненые, но кто там в темноте будет что-то разбирать? Все ж воевать кинутся. Потому занявшие оборону у ворот засели за пустыми бочками и приготовили светошумовые гранаты.
— Раз, два — взяли!
Четверо самых сильных парней подняли тяжелое отёсанное бревно, служившее запором на воротах, вытянули из кованых пазов и вскинули на плечи. Тут увидели, что солдаты прорвались на двор из запертого блокгауза, и с ними уже было командование «синих». Офицеры начали отдавать приказания, дело для «немезидовцев» оборачивалось не самым лучшим образом. Но тут в цепь солдат, уже выстроившихся для залпа, полетели гранаты. Невероятно яркие взрывы ослепили и оглушили их. А диверсанты ещё и развернулись, и сбросили с плеч бревно, покатившееся под ноги следующим.
В ту же секунду на стенах снова заорали: пока часовые были отвлечены неразберихой у ворот или пытались перезарядить ружья окоченелыми, бесчувственными от холода руками, через частокол как горох посыпались ещё белые «призраки»: то пошли на дело три вспомогательные группы. Их задачей было не дать выстрелить пушкам крепости.
— Никитос, ворота!
Там, за стеной, раздавались команды на русском и на немецком: «красные», как и было условлено, пошли на приступ, как только в крепости поднялся шум. Двое «призраков» ухватились за створки ворот и потянули на себя. А по мостику уже грохотали подкованные сапоги атакующих.
Собственно, после этого в реальном бою судьба крепости была бы решена. И на учениях тоже.
9
Генерал Головин не сплоховал и попытался, было, забаррикадироваться с полусотней оставшихся в строю солдат в блокгаузе, чтобы там дать отпор. Но бревенчатое строение уже было под контролем «призраков». Оставалось одно: выстроиться в плотное каре и стрелять во все стороны, пока либо порох не кончится, либо их не сомнут числом. Пока в этой суматохе построились должным порядком, от полусотни осталось не более четырёх десятков, прочих условно убили, ранили и взяли в плен. Но и эти четыре десятка дали бой, начав
