— Да... — по лицу Васьки побежали слёзы. — Клянусь, никто не узнает! Кроме мозгоправа, конечно.

— Клянусь, никто не узнает, — повторила за матерью Маша.

— Ну уж от меня-то точно никто узнать не сможет, — пожала плечами Лена. — Но я тоже клянусь молчать.

— Почему? — удивилась Василиса. — Погоди... доспех... ты что, человек???

— У тебя с этим какие-то проблемы? — у Лены сузились глаза.

— Нет-нет, совсем даже, ты что! — Васька замахала руками. — Ты меня неправильно поняла! Я имела в виду... я просто не ожидала! Лена, я просто не знаю, какими словами передать! Я... ты человек, а смогла противостоять мне! Это настолько в голове не укладывается, что я даже не подумала! Теперь я восхищаюсь тобой ещё больше! Вот что я имел в виду!

— О, мне очень приятно, спасибо! — зарделась Лена.

Я обернулся человеком, отрастив один коготь на указательном пальце.

— Давай, пока я не передумал, — сказал я Василисе.

Та молча повернулась ко мне спиной и приспустила платье.

Никогда не чертил эту проклятую печать, но знать её, конечно, знал, до последней самой маленькой чёрточки. Разрезы легли ровно и чётко, я лишь чуть-чуть вспорол кожу, оставив неглубокие царапины, даже крови почти не было. Маша следила за этим действом спокойно, Лена с лёгким испугом, но всё прошло спокойно. Влив в печать ману, я почувствовал, как между мной и Васькой появилась некая связь.

Надо что-то приказать для проверки, что-то такое, что без печати не сделаешь, даже если бы очень сильно захотел... но и не унижающее достоинство.

— Засни! — выдал я первое, что пришло мне в голову.

Ноги у Васьки подогнулись, и она упала бы на пол, если бы я не подхватил её телекинезом.

— Ты чего? — удивилась Лена.

— Проверь, спит? — попросил я её.

Лена прикоснулась к голове Василисы.

— Да, спит, — удивлённо ответила она мне. — Но зачем?

— Ты можешь взять и просто уснуть? — спросила Маша, сразу понявшая, что к чему.

— Нет, конечно! — ответила Лена, пожав плечами. — Да никто, наверное, не может!

— Ваня проверил, что печать встала, как полагается, а не просто мама хитрит и делает вид, что подчиняется, — объяснила Маша. — Я правильно поняла?

— Правильно, — кивнул я. — Давайте на яхту уже. Спящую красавицу с собой возьмём, ей отдыхать надо. Пусть спит.

На яхту нас перенесли валькирии, так что даже портал открывать не пришлось.

В кают-компании собрались, кажется, все старики, и дети Василисы с ними. Стоял такой гвалт, что на наше появление сперва никто даже внимания не обратил.

— Что случилось? — спросил я по-польски.

— Так Хиль ваша исчезла! — ответила мне пани Барбара. — Ооо, нашли пани Васёночку нашу! Ну-ка пустите!

В пани Бусе при виде бесчувственной Василисы сразу проснулись рефлексы медсестры. Она подскочила к Ваське, проверила пульс, послушала дыхание...

— Она что, спит? — удивилась она. — А вы откуда взялись? А Хиль где?

— Пани Барбара, всё под контролем! — поспешил я заверить её. — Хиль сейчас будет, она управляла яхтой дистанционно! А мы... я же говорил — магия! И да, Васька спит. Надо её уложить, пусть проспится.

— Ох, слишком это всё сложно для меня, в мои-то годы! — запричитала старушка, лукаво прищурившись. — Давайте за стол, поедите — тогда и расскажете, что с вами приключилось. Или вы опять слинять хотите?

— Нет, пани Барбара, — я улыбнулся, — до самой Америки планируем с вами быть! Будем отдыхать!

“Хиль, возвращайся за штурвал! — приказал я, и добавил другим тоном: — Ну как, приятно было участвовать в такой операции?”

“Благодарю, командир! Это было очень... вдохновляюще!”

“Вы что, обкурились?” — удивилась Маша.

“Я согласна с Хиль, — подала голос обычно молчаливая Мист, — и также благодарю за такую возможность”.

“Ванечка, это у них как тогда с матросами?” — догадалась Лена.

“Да-да, оно самое! Учатся простым человеческим радостям!”

— Идёмте, поедим! — добавил я вслух. — Я бы сейчас кабана съел, честное слово!

— Вот как знали! — улыбнулась пани Буся. — Кабан не кабан, а зразы с печёным картофелем — пожалуйста!

Лена между тем подошла к Агате и опустилась рядом с ней на колени. Обняв девочку, она что-то прошептала ей на ухо. Та помотала головой, что-то ответила.

— А я вам говорила, что всё будет хорошо! — громко сказала она, видимо, старикам. — Я всегда знаю!

После сытного обеда я связался с Наставником.

“Моё почтение, Мастер. У меня всё в порядке”.

“Тайша больше не беспокоил?”

“Мы сами его немного побеспокоили. Думаю, больше он к нам не сунется. Мастер, с нами Василиса, нам удалось её вызволить”.

“Ты отступил от плана... Ты должен был сообщить мне и позволить другим заняться этим вопросом!”

“К чёрту план, Мастер! Это Василиса! Живая, понимаете?”

“Понимаю. Её родители в курсе?”

“Ещё нет. Прошу, не говорите пока никому ничего. Пусть Василиса придёт в себя немного. Когда решит, что готова — сама с ними свяжется”.

Василиса проснулась через пару часов, покормила малышку, а потом ушла на флайбридж, попросив её не беспокоить. Сказала, будет медитировать. Я перехватил её, когда она выходила из кают-компании.

— Выполняю твою просьбу, — сказал я ей так тихо, чтобы никто кроме нас не услышал. — Яхту не покидай, не оборачивайся и свои способности не используй. Это прямой приказ.

— Спасибо, Ваня, — она похлопала меня по плечу и вдруг порывисто обняла. — Мне гораздо легче. Чувствую себя под твоей защитой, и ничего не боюсь! Прости, мне надо побыть одной.

— Да, конечно, — я пропустил её.

Лена посмотрела в мою сторону, прищурившись. Я постучал пальцем по виску, и она кивнула понимающе. Умничка моя. Никому её не отдам!

Ночь прошла спокойно. Как говорится, в тесноте да не в обиде. Мы с Леной вообще на палубе спали, завернувшись в одеяла. Каюту старикам уступили.

А утром, когда мы с Хиль обсуждали движение по маршруту и расход горючего, на мостик вбежала запыхавшаяся пани Буся.

— Ваня, я сперва подумала, мои старые глаза меня подводят, — она