немногословностью, умным взглядом серых глаз и талантами ищейки. То, что он при этом ещё и альфа, тоже играло свою немаловажную роль. Выбирай любую, хоть каждый день другую, и никто ничего не скажет. Не будет плакать или что-либо просить, но принцесса… Ещё ничьей женой не стала, а уже пытается выставлять какие-то требования. И между прочим, не только к своему жениху, но и ко всем нам, видимо, за компанию, чтобы одинокими себя не чувствовали. А что дальше будет?!

Хоть не плачет… И в самом деле Руаза сидела на бревне и просто смотрела перед собой. Спина прямая, подбородок приподнят, глаза сухие. Нет, так-то девушка очень привлекательная, тут не поспоришь. Один шёлк её золотых волос, спадающих до самой поясницы чего стоит. Так и хочется пропустить их сквозь пальцы… А глаза… Настолько чистый оттенок небесно-голубого я ещё никогда не видел… И алые пухлые губки весьма и весьма соблазнительны, так и тянет попробовать их на вкус… Но связаться с такой себе дороже. Это же ни минуты покоя, вечная головная боль: “Где она? Что она делает? Не подвергается ли опасности? Не повредила ли себе что-либо?” Неее, оно того не стоит! Если друзьям хочется иметь эту головную боль, то мне уж точно нет! Моя задача – помочь за ней присмотреть до обряда, а там личное дело Михея… Или Вальдемара, сами как-нибудь разберутся.

Хотя нужно отдать девушке должное, сегодня она держалась на редкость достойно. Не капризничала, ну почти, и терпеливо перенесла дорогу. Да и вчера… А вчера предстала в совершенно другом, неожиданном для нас свете. Её общение с простыми людьми и пение… Так бы слушал и слушал. Хм, может попросить её и сегодня что-нибудь исполнить?! Лично для меня… Но сперва, конечно, надо накормить и костёр разжечь, а то, небось, продрогла вся, не дело это морозить такую красавицу. Ну и чего я тут стою?! Будто боюсь остаться с ней один на один… Точно, вдруг она и меня околдует и сведёт с ума?! Ха-ха. Глупости какие!

Как ни странно, на моё появление девушка никак не отреагировала, как сидела, так и продолжила сидеть, глядя в одну точку. Я не стал её тревожить и занялся приготовлением ужина.

– Ингис, – неожиданно позвала она. – А расскажи мне про ваших женщин! Какие они?

Если честно, такого вопроса я от неё не ожидал. И искренне не понимал, почему она его задала. Логичней с её стороны было бы поинтересоваться, куда делся жених, но Михей, как, впрочем, и Вальдемар, судя по всему, её интересовали мало. Любопытно.

– Самки как самки, – пожав плечами, ответил я. – Какие? Ну, они высокие, гораздо выше тебя и ну… Больше…

Я попытался руками показать в каких именно местах наши женщины больше Руазы и отчего-то смутился.

Она звонко расхохоталась:

– Я не про это, – отсмеявшись, заявила девушка. – Чем обычно занимаются? Как себя ведут? Каким правилам следуют?

Я озадаченно почесал затылок, не зная, что именно её интересует. Хотя… Что тут знать?! Должно быть, принцесса просто желает понять какое её ждёт будущее среди нас. Только, по правде говоря, что-то я сомневаюсь, что эта хрупкая девушка сможет осилить даже малую толику обязанностей наших женщин. Н-да. Михей, конечно, загнул со стиркой своих штанов. Она и свою-то испачканную ночную рубашку не смогла толком отстирать, что уж говорить… Эх.

– Наши самки занимаются стиркой, готовкой, уборкой, детьми, шитьём одежды, ну и остальным таким… Хм… – тут я запнулся, затрудняясь с ответом. Обычно женщины постоянно были чем-то заняты, а чем, я толком не вникал… Мне это казалось не особо важным. Главное, что все при деле, у каждой есть своя работа. Но сейчас было почему-то неловко от моей скудной осведомлённости, и я решил не акцентировать внимание на данном вопросе и перейдя к самому интересному: – А вечером мы все собираемся у большого костра, общаемся, веселимся, поём песни. Кстати, не хочешь спеть, как вчера?! Я бы с удовольствием послушал.

– Спеть?! – почему-то Руаза крайне удивилась моей просьбе. – А что? Опять колыбельную?

– Не обязательно. Можешь спеть, что сама захочешь, к чему душа лежит. Я буду рад любому твоему исполнению, – подмигнул ей с улыбкой.

Девушка задумалась, соблазнительно кусая свои аппетитные губы. Я отвернулся, чтобы не видеть эту, пусть и невольную, провокацию и собственно не соблазняться, да. Не железный же…

– Хорошо, я спою, – решилась она. – Есть одна песня, я её услышала от иномирянок. Не знаю, почему-то в данный момент душа лежит именно к ней.

Я подобрался, поворошил угли в костре, перевернул тушку зайца и приготовился слушать. Но к тому, что услышал, готов не был:

До чего же мы несчастливы, царевны,

Нам законом запрещается любить,

В царских семьях уж такой порядок древний -

По расчету надо замуж выходить…

Когда она закончила петь, в её глазах стояли слёзы, а я был ошарашен, деморализован, шокирован. Слова песни и то, как она её спела… В груди вдруг защемило, а в горле встал ком от понимания, что это были не просто слова, она их прочувствовала и выстрадала, ведь песня перекликалась с её собственной жизнью. Меня накрыло от сочувствия к Руазе. Признаться, я даже онемел. Что бывало довольно редко. А ведь мне и в голову не пришло смотреть на ситуацию с её стороны. Ведь не только Михею навязали брачный союз, но и ей. И если мой приятель изначально шёл на это ради Священного леса, то она… Просто, чтобы исполнить волю отца? Просто потому что является принцессой? Сомневаюсь, что её желанием кто-либо озаботился и это, по-моему, нечестно по отношению к Руазе и несправедливо. Грустно… Только, что тут поделаешь?!

Мы сидели рядом, не произнося ни слова. Говорить просто не хотелось. Убедившись, что мясо готово, я разделил его и молча протянул принцессе её порцию. Она так же молча её приняла. После завершения трапезы занялся обустройством спального места для девушки. Натаскал лапника, снял с себя рубашку и постелил сверху. Оценил своё творение… Ну, не королевское ложе, но хоть что-то.

Руаза безэмоционально следила за моими действиями, а потом, когда я предложил ей лечь спать, безропотно послушалась, чем сильно удивила. Похоже, принцессе было не до капризов, настолько она была уставшей и опустошённой всеми последними событиями. Маленькая, худенькая и невероятно красивая, даже сейчас, в далеко не лучшем своём виде, она вызывала восхищение… И жалость. Захотелось оградить девушку от всех невзгод, выпавших на её долю. Ведь она как никто нуждается в защите. Справятся ли с