Два брата, разительно выделялись на фоне общей разношерстной толпы у храма, Стоя по обе руки от отца, они контрастировали другими сыновьями, сопровождающими своих глав семей на праздник. Мейт, невольно отмечал угрюмые взгляды исподлобья, а в некоторых случаях, откровенно туповатые и агрессивные. Одежда на мужчинах была с чужого плеча, в некоторых случаях, явно снятая с трупов, о чем свидетельствовали кое-как зашитые дыры на ткани в характерных местах. Мейтон и Бейт в своей строгой форме черного были как пришельцы с другого мира. Капитан так и ловил на себе завистливые взгляды сыновей и отцов собравшихся у храма. Тейтон Аль-Кон с гордо поднятой головой прошествовал к самому алтарю, на котором уже лежал худой белокожий мужчина. Мейт узнал в жертве Пита Кромпа. Вокруг алтаря, в длинных грязно-серых одеяниях полукругом стояло пять жрецов храма. Старший держал в руке длинный изогнутый клинок. Мейт знал, что клинок был выкован из обломков одного из кораблей с первыми переселенцами прибывшими на планету.

— Не хорошо, что вы без оружия, — недовольно сказал отец братьям.

Мейт сжал зубы, оружием отец считал только короткие традиционные мечи, которыми было принято орудовать при захвате кораблей и убивая заложников. Но оба брата склонили головы и сказали:

— Да отец, прости, отец.

Тейтон Аль-Кон недовольно пожал губы. Его сухой профиль резко выдавал возраст, который, по-хорошему, для представителей расы эейков был не столь и велик. Но организм, не получающей полноценного питания и медицинской помощи, не смотря на особенности расы, изнашивался в десятки раз быстрее. Тяжелые болезни, перенесенные на ногах, подтачивали эти сильные тела, и сводили мужчин в могилу очень рано. А может и не чистота крови сказывалась на сроке жизни.

В этот момент справа от отца встал глава Эн-Катов. Мейт напряг помять, вспоминая, как зовут отца Кэйтона, и через мгновенье вспомнил — Райтон. Справа от Райтона Эн-Ката стоял Кэйтон. Высокий, широкоплечий и мускулистый он был серьезным противником. Плечи Мейта или Бейта не были уже, чем у их врага, но они были более сухие, поджарые как волки, что обитали на планетах — колониях древней Земли. Кэйтон был более неповоротлив, но Мейт знал, попади под его прямой удар, можно не устоять на ногах. Поэтому на стороне Мейта было мастерство и скорость.

Райтон Эн-Кат неприязненно оглядел сыновей Тейтона с головы до ног и презрительно скривил губы:

— Неужели славные пираты стали облачаться в форму как Служба?

— Во всяком случае, мои сыновья не снимают одежду с падали, — парировал Тейтон в ответ.

Мейт, невольно восхитился отцом, да, отец дремучий и жестокий фанатик, но ума и сообразительности ему не занимать. «Его бы ум да в нужное русло» подумал сын об отце.

— Ты назвал моего сына падальщиком?! — Повысив голос, чтобы его слышали все вокруг, спросил Райтон.

«Проклятье» подумал Мейт. Они с братом явно выделялись на фоне остальных собравшихся, отец, дав столь злой и саркастичный ответ своему заклятому врагу, немного не подрассчитал, из этой толпы озлобленных фанатиков можно и не унести ноги живыми. Злобно сплюнув себе под ноги, Мейт с разворота впечатал кулак в лицо Кэйтона. Тот, не устояв на ногах, рухнул на землю, на несколько секунд закатив глаза. Бейт, злобно оскалившись, также с одного удара уложил мужчину стоящего рядом с ним.

Образовалась свалка, Мейт и Бейт работали кулаками и ногами в разных направлениях, но и ловили удары со всех сторон. В один из моментов Бейт вдруг подумал «Забьют», но руки продолжали работать как манипуляторы робота-погрузчика, и казалось, два брата не знают усталости. Краем глаза Мейт засек момент, когда Крайт и Джайт, одетые в более неприметную одежду чем их форма, стянули с алтаря Пита, и обогнув храм, побежали прямо в лес. Пит хромал, но не отставал от них. В этот момент, отец, находящийся в самой гуще свалки, и на равных с молодыми мужчинами раздающий удары, сделал старшему сыну знак — бежать. Гордость гордостью, но терять единственных сыновей в обыкновенной драке ему не хотелось. Мейт кивнув отцу, поднырнул под замахнувшегося на него Кэйтона, совсем не по-геройски припустил по улице в сторону дома. Бейт тенью следовал за братом. Влетев в холл на первом этаже, Мейт крикнул:

— Аю! Аю!

В ответ была только тишина. С замирающим сердцем Мейт перепрыгивая ступени, вбежал по лестнице на второй этаж, и сходу распахнул дверь в свою комнату. Аю сидела на стуле, так как он ее оставил. Ее глаза пронзительно смотрели на него, по щекам текли слезы.

— Ну что ты, что ты, — утешал старший брат сестру, — я же обещал вернуться за тобой.

Схватив девочку на руки, он спустился вниз и уже собирался выскочить через боковую дверь во двор, где наготове, в каре ждал Бейтон. В холле стоял Сол. Он выглядел так же, как Мейт его запомнил. Мейт в нерешительности замер у двери, а Сол молча подошел к Мейту и одним движением оторвал ткань подола платья девочки, и снял с левой ноги дырявый ботиночек.

— Оставлю в лесу, — пояснил свои действия Сол. — хозяин решит, что она погибла, никто не будет искать.

— Сол… — в нерешительности сказал Мейт. — Сол… прости меня. Но я не могу забрать и тебя тоже.

— Не нужно, мальчик, этого не нужно, главное забери ее.

Мейт коротко кивнул старому рабу и выбежал в двор, где наготове стоял кар. Мейт сел на переднее пассажирское сиденье, и прижал к девочку к себе. Бейт сорвал кар с места.

До порта их никто так и не остановил. Все собрались в городе у храма. Останется ли целым отец, или не выйдет из той свалки, что они затеяли, чтобы вызволить совершенно чужого им человека было не известно. И Мейт не мог понять, жаль ему отца или нет.

Шатл пилотируемый Крайтом мягко опустился на потрескавшиеся плиты порта, одновременно спустив трап, братья с сестрой, не медля, поднялись на борт.

На корабле Бейт, как и обещал, поместил Аю в медкапуслу, запустив полную диагностику, а затем на полный цикл профилактического лечения. Через пять часов девочку было не узнать. Оказалось что юнга — Сейт, дружит с нитками и иголкой, поэтому к моменту, как девочка покинула медкапслулу, ее ждала вполне сносная кофта и штанишки. Проблему с обувью решили плотными теплыми носками. Аю отказалась жить в отдельной каюте, и поселилась со своим старшим братом.

Пит Кромп оказался вполне сносным парнем, и, отойдя немного от произошедшего, даже начал шутить на тему пиратского нападения и красочно, описывал свое пребывание в храме Пра-Отцов. Иногда он задавал вопросы, касающиеся социального устройства и обычаев планеты. И нередко, получив ответы в недоумении молчал.

Через двадцать стандартных суток, Маллумо, вынырнул из прокола в точке расчета в пределах пространства планеты Райкаль. Встал вопрос о будущем Аю. Расставаться с девочкой Мейту категорически не хотелось, за двадцать дней полета он очень привык к ней. И, судя по задумчивым взглядам, бросаемым Бейтом на сестру, тот тоже был покорен хорошенькой девочкой. Братьям было стыдно признаться, но им было очень приятно, что сестра с восторгом принимает их заботу о себе и отвечает им обоим детской, безусловной любовью. Однако оставлять девочку на корабле было нельзя. Помимо ежедневной опасности в полетах, на первое место выходил вопрос об ее образовании. Аю должна была получить возможность в будущем найти свое место в жизни. В этом оба брата сходились во мнении. Однако кому в Разумных мирах можно поручить заботу о сестре не знали.