НЗ прямо на траву. Предусмотренные тридцать минут промелькнули быстро. В висящей в полуметре над землёй хронокапсуле раздалось: – «ноль», – и она исчезла. Коротко пыхнула, сходящаяся в точку звёздочка света, раздался звук, будто чуть дёрнули басовую струну, и в лицо пахнуло озоном.

Озираясь по сторонам, мы вдыхали терпкий хвойный воздух, собираясь с мыслями и решительностью. Вокруг лежало бескрайнее пространство дикого заповедного леса, а вечернюю тишину, казалось, можно было резать ножом. Отсюда начинался наш путь длиной в несколько лет, полный приключений, сомнений и неизвестности…

ЧАСТЬ 2.

АНТАНИЯ

АНО ПОЧАТИ АЗ РЕКИ СКАЗ, ЯКО ВЕТХО ЛЕТОС ЯВИ ДАНУПРА ЧУРОС ОТЕЧ.

ГРАСТИ СТЗЯ НЕВАГА ДЕЛЬМО ТИГУСЕ ЯКО ПОГАНЕ НАОГОЛ СМАГО ОДРИНИ ОТЕЧ.

ЕГДА СНАЖИВ ЧУРОС, ЕМАТИ КАЛИТИ ТА ЗБРУН ГРАСТИ СПРАВНО БЕЗАДШИ.

ОВДЕ ЕНИ ШИШО СЛОМЕНИ ТА ПЛАНЕ ПО ДАНУПРА.

ВОЖИ ОБЛЕШТИ ВЫИ САКРА РЯСЫ СО ДЕНТО ВИЛЦЫ ТА КАМАНИ ХОРСО АГНИ.

ВОЗДЕ ЗНАМЕНО СО ВОЛО…

А начну я рассказ, как в стародавние времена пришли на Днепр предки отцов.

Ушли в путь они в тяжкие времена из-за жестокости врагов, пожегших дотла отчие жилища.

В те времена сплотились предки, взяли сумы и скарб и пошли до мирной земли.

Здесь они набрели на холмы и равнины вдоль Днепра.

Вожди надели на шеи священные украшения из волчьих зубов и камней солнечного огня.

Подняли стяг со знаком вола…

С шумом и треском сосна завалилась на землю, вздрогнув комлем. Я передал Лео топор и, отойдя в сторонку, присел на травку и распустил на ногах ремешки, чтобы перемотать онучи. Наш двухметровый здоровяк, одним махом отрубая по суку, за пару минут очистил ствол, в два удара смахнул вершину и, крикнув: «Бойся!», столкнул бревно вниз по склону.

На берегу Черч и Серш сноровисто ворочали и усердно тесали брёвна, а Стинхо, Зверо и Рок вязали большой в три наката плот. Чуть дальше на песчаной косе у плёса дымился костерок, возле которого кашеварил Марк. Похоже, до заката мы успеем закончить строительство, и с утра пораньше отчалим вниз по реке.

Заканчивались сутки, как хронокапсула забросила нас в середину 6 века. Вчера до темноты мы успели лишь наспех оглядеться, наметить и подготовить площадку для следующего портала и устроиться на ночёвку. И, когда чуть посерел восток, и едва развиднелось, мы снялись с места и углубились в старый лес с вековыми неохватными дубами.

Вместе с восходом солнца перед нами открылся цветущий луг, за которым распространял густой смолистый дух матёрый сосняк с ровными высокими стволами. В буйной лесной зелени оглушительно гомонили птицы, а от опьяняюще чистого воздуха буквально кружилась голова. Иного подтверждения того, что мы оказались на месте, и не требовалось, ведь природа такой чистоты и свежести могла принадлежать только первозданному и ещё не изгаженному человеком миру.

Нисходящий к югу склон ускользал в полноводную реку. Мы выбрали удобное местечко поближе к сосновому лесу неподалёку от весело журчащего родничка.

Мимо неспешно скользила искрящаяся лента Припяти. Полноводная равнинная река текла с запада на восток, вбирая в себя бесчисленные речки и ручьи из окрестных лесов и болот. К северу среди сотен озёр, речек, непролазных топей и болотистых чащоб лежали земли дреговичей, или по-местному болотников, народа неприхотливого, нелюдимого и дикого. Правый берег и земли к югу от Припяти населяли древляне, гонористый народец с паршивым и неуживчивым характером, родственный дреговичам, но разошедшийся с ними по культовым соображениям.

Отличавшиеся особым самомнением и те, и другие примерно сотню лет назад во времена последнего гуннского кризиса вдрызг разругались со своими предками дулебами и покинули родину на Буге. По рекам Турья и Стоход они добрались до Припяти и за два поколения расселились вокруг неё. Вот тут и проявились нехорошие замашки древлян. Заняв неплохие плодородные земли по южным притокам: Случи, Горыни, Ужу, Ирше, Тетереву, они потихоньку, но настойчиво, начали продвигаться на юг в вотчины антов. По этой причине вот уже полвека тлел непрекращающийся порубежный раздор. В общем борзой и нахальный народец эти древляне, и придётся держать с ними ухо востро. Одно радует, что живут они негусто, поскольку широко разбрелись по бесчисленным рекам и речкам.

Общими усилиями к вечеру корявый, но прочный плот с двумя вёслами-правилами плескался на лёгкой волне, покачиваясь на привязи.

Набросав на брёвна лапник, а поверх толстый слой мягкой травы, мы снесли на плот всю снарягу, шесты и длинномерное оружие, потом уселись у костра перекусить наваристой ушицы и заодно обсудить дела. Вылизали котелок и сразу поставили варить завтрак, поскольку утром кашеварить будет некогда. Договорились об очерёдности дежурства, и, наплевав на полчища ошалевших от обилия свежей жратвы комаров, быстро и крепко заснули.

А утром спозаранку, едва поднялось заспанное солнце:

– Гэй, туждо шиши, ни сважать вборзь, инде судла усекно! (Эй, чужие бродяги, не вздумайте дёргаться, не то головы посрубаем!)

С вашего позволения и во избежание ненужного мозголомства дальше буду излагать события на нашенском языке, может быть с лёгким местным говором, ибо без того никак невозможно.

Утреннее благодушие как ветром сдуло. На взгорке стояли два десятка обормотов с избыточной бородатостью, в живописных засаленных лохмотьях с заострёнными палками, дубинами и топорами в руках. Их вожака прикрывала изрядно потёртая шкура неизвестного зверя, череп которого служил шлемом. В руках он держал грубый квадратный щит и яростно потрясал широким мечом. По местным меркам его одёжка отличалась даже некоторой щеголеватостью. Вместо лаптей он носил короткие разлапистые сапоги с широкими голенищами, а на бурой, крашеной луковой шелухой рубахе поблёскивал большой бронзовый нагрудник. Самодовольная рожа с насупленными бровями и надменно задранной бородой подчёркивала тупое упрямство её обладателя.

– И это вместо «здравствуйте». Видят местные боги и боженята, не хотел я скандала, – проговорил я, не вставая, хриплым со сна голосом.

– Ты, Бор, как хочешь, но придётся этому хамлу напомнить, что при хорошем кнуте и пряники не нужны, – пробасил Лео и выпрямился во весь свой рост.

Я поморщился, ведь серьёзный конфликт с местными в самом начале похода мог серьёзно осложнить нам жизнь. Я остановил Лео:

– Погоди. Пойду сперва пообщаюсь, узнаю, чего хотят, может им надо что-то. Зачем сразу в драку то?

Я поднялся, поправил оружие и медленно пошёл в гору, показывая древлянам пустые руки. Краем глаза я заметил, что Зверо подтянул колчан с луком и тул со стрелами.

По мере того, как я подходил, толпа оборванцев начала расходиться полукругом. Передо мной стояли взрослые мужики, бородатые с грязными нечёсаными волосами, с обветренными лицами и тёмными заскорузлыми