Стёпка кивнул и, закрыв лицо шарфом, присоединился к пацанам. Я же еще раз осмотрел помещение. Столы были расставлены так, чтобы нельзя было добежать до моего стола по-прямой. Позади у самой сцены и чуть в стороне располагались две ширмы. За ширмами оказался столик, на котором расположились два бокала, две рюмки, бутылка вина, бутылка коньяка и лёгкая закуска, рядом со столиком стояли два стула. Молодец Сара — Серафима! Всё правильно организовала. Наблюдение за встречей начальство будет вести с комфортом. Я сел на один из стульев и посмотрел в небольшую щель между ширмами. Мой столик просматривался отлично.

Начальство появилось в зале за десять минут до прихода иностранцев. Я вышел им навстречу. Мещеряков и Граббе с легким удивлением посмотрели на закрывших лица парней и обратили внимание на меня. Я подошел и сказал:

— Господа, позвольте вас проводить вон за те ширмы. Вам там будет очень удобно.

— Господин Забродин, что за маскарад вы здесь устроили? — узнав меня по голосу, недовольно произнёс Мещеряков.

— Я не хочу, чтобы эти иностранцы узнали меня или парней на улице. Пройдемте господа! Они скоро появятся.

Сказанное подействовало, и начальство прошло со мной за ширму.

— Господа, располагайтесь! — любезно пригласил я.

Мещеряков, оглядев натюрморт на столике, усмехнулся и сел. Рядом кашлянув и разгладив усы, пристроился и помощник исправника. Мещеряков кивком отпустил меня и потянулся к бутылке с вином. Ну что ж процесс запущен, решил я, и указал, приведшему начальство, уряднику его место. Тот понятливо кивнул, устроился и осмотрелся.

Наконец в дверях появились, ведомые Гурьевым, иностранцы, причём в полном составе. Парни, действуя согласно инструкции, пропустили Артемия и двоих итальянцев к моему столику, а Сквачелупе, нёсшего большой саквояж, задержали. Тот попытался прорваться, но Архипка крутанул палкой на цепочке у самого его лица и врезал по столу, а с боков подступили ещё двое в масках, с вполне недвусмысленными намерениями. Увидев это безобразие Поцци, что-то коротко сказал и тот покорно уселся за столик у дверей.

Гурьев подвел Поцци с Сальвини к моему столику и, увидев меня в криво наклеенной бороде, едва сдержался от смеха.

— Синьоры, позвольте вам представить господина Забродина Алексея, — с серьёзной миной проговорил он. Потом обернувшись к удивлённым иностранцам, проговорил:

— Алексей, это синьоры Сальвини и Поцци.

После чего, посчитав свою миссию выполненной, отправился на свое, заранее оговорённое место. Я же обратился иностранцам:

— Присаживайтесь, господа.

Но те продолжали стоять и рассматривать меня. Наконец долговязый Поцци произнёс что-то по итальянски.

— Вы не похожи на того подростка из села Сосновка, — перевёл его спутник.

— Разумеется, не похож. Борода и усы приклеены, на голове парик. Но даже если был не загримирован, вам то откуда знать, как я должен выглядеть. У ваших эмиссаров Фальконе и Пизаконе фотоаппарата не было. Значит, и моей фотографии у вас нет. Единственное, что у вас может быть это описание моей внешности в той одежде, в которой они меня видели, ну ещё возможно есть портрет, выполненный со слов этих господ, хотя сами они больше похожи на бандитов.

Заметив, как переглянулись итальянцы, решил, что портретик у них имеется.

— Ну так есть картинка? — спросил я у Сальвини.

— Есть, — вынужден был сознаться тот.

— Любопытно взглянуть на портретик.

Сальвини немного помялся и, достав из кармана фотокопию, подал мне.

— Синьоры, по этому портрету вы бы меня никогда не разыскали, — развеселился я, разглядывая картинку.

— Почему? — спросил Карло.

— Потому что это не портрет, передающий внешнее сходство, а пример того как представляют люди того, кто им неприятен. Очень уж злобный вид у парня на этом портрете.

— Вы так полагаете? — засомневался Сальвини.

— А давайте спросим у господина Гурьева. Он-то, видел меня без грима. Артемий Николаевич, взгляните! — подозвал я Гурьева

Тот подошёл и, рассмотрев портрет, засмеялся.

— Никакого сходства, синьоры, — сказал он и пошел на место, посмеиваясь. Видимо мой портрет впечатлил и его.

Я вернул картинку Сальвини и произнес:

— Кстати, если вы на Сицилии разыскиваете некого Дона Корлеоне, то не трудитесь. Дон Корлеоне это глава мафиозного клана в Нью-Йорке и он всего лишь литературный герой. То есть персонаж полностью вымышленный.

— Но зачем же вы передавали ему привет? — удивлённо спросил Карло Сальвини.

— Тогда мне показалось это забавным, — усмехнулся я и добавил. — И вообще вся та история мне казалась тогда забавной и немного не реальной. Сейчас-то я понимаю, что вёл себя глупо. Но что сделано, то сделано.

Я оглядел стоящих передо мной итальянцев и сказал:

— Да вы садитесь, господа. Как говорят у нас — «в ногах правды нет».

Сальвини заговорил по-итальянски, похоже, переводил. Его спутник усмехнулся и тоже что-то проговорил. Сальвини с усмешкой перевёл:

— Роберто спрашивает: «Если в ногах правды нет, и вы предлагаете присесть, значит, ваша правда находится в заднице».

— Браво синьор Поцци! — захохотал я. — «Не в бровь а в глаз»! Но, тем не менее, присаживайтесь и продолжим разговор. Вам же передал господин Гурьев условия, на которых я отвечу на ваши вопросы?

— Передал. Но мы должны убедиться, что вы тот за кого себя выдаёте.

— И каким же образом? — осведомился я.

Поцци покопался у себя в кармане и выложил на стол пару фотографий.

— Поясните, что здесь изображено? — потребовал Карло Сальвини.

— О! Айфончик! — воскликнул я, рассматривая фотографии. — Неужели в ватиканских закромах отыскали? Это синьоры мобильный телефон, он же фотоаппарат и ещё много чего другого.

— Что здесь написано? — спросил Сальвини.

— А вы разве не знаете английского? — удивился я. — Тут написано, что «Разработано компанией „Эппл“ в Калифорнии. Произведено в Китае». Калифорния это американский штат. А Китай это страна такая азиатская, — несколько глумливо пояснил я. — «Эппл» — название компании разработчика этой штуки. Надкушенное яблоко — логотип этой компании, нечто вроде герба. А сам айфончик, случаем, не прихватили? Нет? Жаль! Но он, скорее всего, не работает.

— Не работает, — подтвердил мои подозрения Сальвини. — А скажите синьор Забродин…

— Стоп, стоп! — остановил я разогнавшегося толстячка. — Сначала деньги! Вопросы потом.

— Вы нам не доверяете?

— Наивный вопрос! Разумеется, не доверяю!