— Как насчет того, чтобы всем нам немного отдохнуть? Мы разберемся с этим утром.

— Вы можете спать в моей комнате. Вы оба, — приказала Эверлейн. — Там вы будете в большей безопасности. Уходите, пока он не распустил весь двор. Я скоро приду.

Я была невидимкой. Неважной. Ни Ренфис, ни Кингфишер не сказали мне ни слова, просто повернулись и ушли. Кингфишер немного спотыкался на ходу, но оттолкнул руку Ренфиса, когда тот попытался помочь.

— Пойдем. Тебя тоже нужно отвести в твою комнату. — Эверлейн снова попыталась схватить меня за запястье, но я отдернула его прежде, чем она успела схватить меня.

— Если ты хочешь, чтобы я куда-то пошла, просто попроси меня пойти с тобой, — огрызнулась я. — Мне до смерти надоело, что меня таскают за собой, как животное на поводке.

— Ты здесь не в безопасности, Саэрис.

— Ты права. Не похоже, что я в безопасности. Тебе не кажется, что ты должна была сказать мне, что твой народ находится в состоянии войны?

Она нахмурилась.

— Я не упоминала об этом?

— Нет!

— Ну что ж. Мы воюем с Санасротом дольше, чем я живу на свете. Должно быть, это вылетело у меня из головы, — нетерпеливо сказала она. — Не могла бы ты, пожалуйста, вернуться со мной в свои комнаты, Саэрис? Я отвечу на все твои вопросы в свое время, но не здесь и не сейчас.

Элрой всегда говорил, что я упряма, как осел. Я хотела возразить и не сдвигаться с места ни на дюйм, но чувствовала, что пожалею об этом. А обещание ответов было заманчивым. У меня было слишком много вопросов, столько, что голова готова была расколоться, и никто другой, похоже, не собирался просветить меня о том, в какой передряге я оказалась.

Я нахмурилась, отправляясь за ней.

Эверлейн благодарно улыбнулась мне.

— Есть кое-что, чем я могу поделиться прямо сейчас, — сказала она, шагая впереди меня и указывая дорогу. — Даже в мирное время феи всегда находятся в состоянии войны. Среди нас есть те, кто может притвориться твоим другом, но зачастую за своими улыбками они скрывают ножи, готовые вонзить их в твою спину при первой возможности. Тебе стоит помнить об этом.

Когда я шла за ней, стараясь не отставать, я не могла не задаваться вопросом, относит ли она себя к их числу.

ГЛАВА 8.

АЛХИМИК

Утро принесло с собой ряд открытий. Когда Эверлейн пришла за мной, было еще темно, что не было чем-то необычным. Даже в самом бедном доме Зилварена на окнах задергивали плотные шторы, когда наступало время сна. Но когда Эверлейн уговаривала меня надеть еще одно вызывающее платье, я поняла, что на окнах моей комнаты нет занавесок. Мир за окном был черным.

— Значит, солнце всегда на небе? И их два? — спросила Эверлейн, затягивая корсет так туго, что я задохнулась.

— Да.

— Ну, здесь все немного по-другому.

Потребовались огромные усилия, чтобы понять, насколько. В Ивелии было только одно солнце. И оно заходило ночью, исчезая за краем горизонта. От такой перспективы мне показалось, что у меня снова начались галлюцинации, и эта тревога усилилась, когда по дороге в библиотеку за окнами дворца стало светлеть и я увидела окружающий пейзаж.

— Что ты имеешь в виду, когда спрашиваешь, что это? Конечно, это снег! — сказала Эверлейн, смеясь.

Я стояла перед массивным окном в коридоре, язык прилип к небу, я была поражена. Вид за стеклом был нереальным. Этого просто не могло быть. Вдалеке виднелись горы, огромные чудовища с зазубренными пиками, от одного взгляда на которые у меня подкашивались ноги. И деревья. Так много деревьев. Раньше я видела только слабые, с желтоватыми листьями, которые росли вдоль дорожек Обители. Эти деревья были высокими и зелеными, плотно прижавшись друг к другу, они образовывали полог, простиравшийся до самого горизонта. Прямо под окном раскинулся город со зданиями, построенными из темного камня, уходящий вниз к мерцающей серо-голубой ленте, которая, как я поняла, была рекой, и я поняла это, только когда увидела, что по ее поверхности пробегает рябь.

Все было покрыто толстым слоем белого. Все, кроме реки. Так много воды, стремительной, текущей и бурлящей. Я смотрела на нее, не в силах понять, как такой поток воды вообще может существовать.

— Это Зимний дворец, — напомнила мне Эверлейн, пытаясь оттащить меня от окна. — Здесь круглый год идет снег. По крайней мере, раз в день. Пойдем, мы опоздаем.

Я двигалась по дворцу, словно во сне. Цвета были ослепительно яркими, а виды и звуки — слишком сюрреалистичными, чтобы их можно было передать словами.

Ивелия.

Это все еще не укладывалось в голове. Куда бы я ни посмотрела, красивые женщины-феи смотрели на меня с холодным презрением. Мужчины смотрели, как я прохожу мимо, с усмешками на губах и ненавистью в глазах. Мне здесь не рады, это было очевидно, и все же я была им зачем-то нужна. Я должна была повторить то, что сделала в Зеркальном зале, с тем порталом. Пока я разбиралась, как это сделать, я оставалась под защитой короля. Но защита не обещала доброго отношения, и уж точно не означала уважения.

Библиотека находилась в дальнем конце дворца, вверх по лестнице, которая, казалось, никогда не кончится. К тому времени, как мы добрались до библиотеки, я уже запыхалась и вспотела, хотя температура, казалось, падала по мере того, как мы поднимались все выше. За огромными черными коваными дверями открывалось огромное пространство с соборными потолками и витражами высотой в двадцать футов, которые заставили бы Элроя плакать.

Перед своей смертью моя мама некоторое время работала в библиотеке в Третьем округе. Подземное царство туннелей и выдолбленных пещер напоминало склеп и воняло хуже смерти. То небольшое количество книг, которым могла похвастаться библиотека, было наполовину изъедено плесенью, но, по крайней мере, там было не так жарко. В хороший день — на пятнадцать-двадцать градусов прохладнее. Жители Третьего округа должны были подавать запрос на посещение хранилища, для этого им