Чип не понял почему, но довольно улыбающаяся эльфийка положила руку на бровастый булыжник.

— Во-вторых, — продолжила она, поглаживая булыжник, — у меня тут всё ещё цветочная лавка. Вы сами-то когда-нибудь видели цветочный магазин с охранником на входе? Даже у господ, живущих в Элизиуме, такого не бывает.

— Аргумент, — Джедди коротко кивнул эльфийке и, помрачнев, повернулся к Чипу. — А тебе советую больше НИКОГДА здесь не появляться.

Когда гости ушли, со второго этажа «Гнездовья Блоссум» спустилась ещё одна эльфийка. Намного старше Бель, но двигалась дама весьма бодро.

— Бель, ты это видела? — теребя в руках газету, Хемена Блоссум бойко произнесла: «Чак Норрис настолько крут, что умер ещё два месяца назад! Но Смерть боится за ним прийти». А ещё тут пишут такое: «Динозавры однажды неудачно пошутили над Чаком Норрисом. Вы знаете, что с ними потом случилось».

— Да, бабуль, — Бель закатила глазки. — Я тоже это читала. Газета-то вчерашняя. Ты это к чему?

Хемена буркнула что-то недовольное в ответ, и, не заметив в магазине посторонних, продолжила.

— Все газеты будто с ума посходили, ища этого Чака. В другом журнале пишут: «Чака Норриса на арене Колизея укусила королевская Кобра. Через три дня жутких мучений змея сдохла», — с некой задумчивостью произнесла немолодая эльфийка. — Ещё говорят: «Фотографии Чака Норриса защищают от злых духов». Вот я и подумала… Может, повесим портрет Чака над дверью? Лишним он точно не будет.

Беаниэль нахмурилась, всерьёз задумавшись над идеей. Затем зачем-то погладила бровастый булыжник.

— Ну да. Лишним точно не будет. Попрошу Альфи забежать в типографию на обратном пути.

— Хр-р-р, — продолжил сопеть уставший федерал.

7 августа, Теон

«Гнездовье Блоссум»

Ночь Чипу пришлось провести на стуле в углу цветочной лавки. Эльфика Беаниэль решила не будить федерала, просто накрыв того пледом. А вот Приблуде девушка «забыла» выдать спальный мешок. Чип не в обиде. Сам всё прекрасно понял. В амурных планах эльфийки в магазине вообще не должно находиться посторонних. Однако, проснувшись утром, околевший парень всё же обнаружил рядом с собой стакан тёплой воды и бутерброд на завтрак.

— Хр-р-р… Хр-р-р, — федерал продолжал дрыхнуть на стуле, вообще не просыпаясь.

— М-да-а-а-а, — удивлённо протянул Приблуда, глядя на Аарона. — Сильно же ты устал, братан. Небось неделями не спал нормально.

С раннего утра в цветочную лавку постоянно кто-то приходил. То курьеры для господина Граута, принёсшие ему какие-то документы. Старый слуга их потом быстро разбирал. Затем новые пациенты… И вот тут Приблуда всё понял. Вообще ВСЁ!

Беаниэль каким-то чудом чует любую ложь, произнесённую вслух. Эльфийка с ходу отказывала тем, кто просто хотел записаться к именитому целителю господину Грауту. В итоге в её журнал попадали только те, кому реально требовалось лечение и не могли помочь другие целители Теона.

[Ахренеть!] — Приблуда, осознав всё это, изумлённо замер. — [Граут чё, реально всех пациентов пропускает через детектор лжи? Что он вообще за доктор, раз к нему приходят ТАКИЕ люди?]

Утром заявился старый эльф в таких туфлях, что Чипу страшно было представить, сколько те могут стоить. На них даже брюлики и те артефактными бликами сияли.

Затем пухлый мужик с ещё более пухлым кошельком завалился в цветочную лавку с пятёркой охранников. Эльфийка тогда с ходу заявила:

— Пожалуйста, будьте потише, — Бель аккуратно указала рукой на чайный столик. — Господина дожидается агент нацбезопасности Аквитании Аарон Фостерс.

Пухлый сразу сдулся и свалил из лавки, так и не сказав, зачем пришёл. Ближе к обеду цаца в дорогом вечернем платье, получив от Бель твёрдый отказ, устроила скандал. Даже разбила вазу с цветами. В тот же миг где-то неподалёку что-то сильно громыхнуло. Кажись, чья-то машина взорвалась. Цаца сразу куда-то убежала.

— Я уберу, — Приблуда поднялся с места и серьёзно добавил, смотря на разбитую вазу. — У вас кожа нежная. А тут осколки. Поранитесь ещё.

— Я не просила… — Бель нахмурилась.

— Бель… То есть леди Беаниэль… Мне несложно, — Чип пожал плечами. — Ноги затекли. Хоть разомнусь немного.

Взяв веник и совок, Чип спокойно приступил к уборке. Парню по жизни часто приходилось заниматься черновой работой.

Тут дверь в цветочную лавку снова отворилась, и брякнул колокольчик.

— Тьфу ты, мерзость! — пара типов в церковных рясах Иссу ввалились в торговый зал и сразу огляделись. — Кого хороним? Я столько цветов только на отпевальной у шевалье Слуцкого встречал.

Стоя с совком и веником в руках, Чип сам не понял, что его из услышанного зацепило. Один храмовник походил на доброго дядюшку, а второй — вылитая бешеная псина. В глазах злоба, желание кого-нибудь укусить или, скорее, даже получить сапогом по морде.

— Вы в цветочном магазине, а не в похоронной лавке, — Приблуда чуть повысил голос. Ему уже нечего терять. — Гости… Если вы и впрямь священники церкви великого Иссу, в одежды которых нарядились, то будьте добры… Предъявите ваши документы.

— А ты кто будешь… агнец божий? — псина, резко приблизившись, заглянул Чипу в глаза. — Уж не иноверец ли? А то уж больно язык твой длинен, а речи богохульны…

Не отводя выпученных глаз, псина зашарил по своим карманам и вскоре выудил тяжеленное золотое удостоверение-карточку.

— Святой отец Скальдер, четвёртый приход Аквитании. Подразделение Искоренителей Хулы, — храмовник внаглую постучал удостоверением по лбу Приблуды. — Ну ты чего, агнец? Углей раскалённых проглотил, как про Искоренителей услыхал? У нас в синоде был случай, когда немой на допросе начал петь…

Псина, довольно скалясь, повернулся к добряку.

— Помнишь того, — сказал он и стал щёлкать пальцами. — Хар… Хави… Как же звали того трёхпалого?

— Ханамир, — дядюшка-священник кивнул, по-доброму улыбаясь. — Но сначала он был десятипалым, как и все мы. Но, как показал допрос, семь лишних пальцев мешали ему исповедаться нормально. Ах да… Святой отец Шампир, четвёртый приход. Как и мой