Шрифт:
Закладка:
* * *
Реформы периода Регентства были направлены на то, чтобы уничтожить или ограничить полномочия органов власти монархии и создать новую структуру вооруженных сил, уменьшив значение уже существовавшей армии.
В 1832 г. вошел в силу Уголовно-процессуальный кодекс, установивший нормы применения Уголовного кодекса 1830 г. По нему большие полномочия получили мировые судьи, которых еще во времена Педру I выбирали на местах; теперь же они могли, к примеру, арестовывать и судить обвиняемых в мелких правонарушениях. Одновременно с этим для принятия решений по большинству дел создавались суды присяжных по американскому и английскому образцу; незаконно арестованным лицам или тем, чья свобода находилась под угрозой, разрешалось требовать распоряжения суда, подтверждающего законность ареста (habeas corpus).
Закон от августа 1834 г., названный «Дополнительным актом» (он дополнял и изменял положения Конституции 1824 г.) предусматривал, что «посредническая власть» не может осуществляться в период регентства. Кроме того, упразднялся Государственный совет. Глав провинций продолжало назначать центральное правительство, однако на смену прежним Генеральным советам провинций были созданы Ассамблеи провинций с большими полномочиями.
Помимо этого, законодательным образом решался вопрос о распределении доходов между центральным правительством, провинциями и муниципалитетами. Ассамблеи провинций получили право устанавливать уровень расходов провинций и муниципалитетов, а также взимать налоги, необходимые для покрытия подобных трат (с условием, что такие сборы не отразятся на налогах, предназначенных для центрального правительства). Эта обтекаемая формулировка позволила провинциям обзавестись собственными источниками доходов ценой ослабления центральной власти. Одним из наиболее важных полномочий, данных Ассамблеям провинций, стала возможность назначать и смещать государственных служащих. Таким образом, в руках региональных политиков оказывалось сильное оружие как для получения голосов в обмен на назначения, так и для преследования политических противников.
В начале Регентства армия была плохо организована, и правительство относилось к ней с изрядным подозрением. Даже после отречения Педру I количество португальских офицеров продолжало оставаться значительным. Однако наибольшие хлопоты доставляла основная часть армии — плохо оплачиваемая, недовольная и готовая примкнуть к народу во время городских восстаний.
Законом от августа 1831 г. взамен прежних ополчений была образована Национальная гвардия. Идея заключалась в том, чтобы создать вооруженный корпус из внушающих доверие граждан; этот корпус мог бы, с одной стороны, уменьшить «эксцессы» центральной власти на местах, а с другой — противостоять угрозе, которую представляли «опасные классы». На практике новый институт был призван поддерживать порядок в том округе, в котором он был создан; в отдельных случаях его призывали для подавления восстания в других областях или для охраны границ под командованием регулярной армии.
В Национальную гвардию в обязательном порядке входили, как правило, все граждане, имевшие право голоса на первичных выборах, в возрасте от 21 года до 60 лет. Обязательный призыв в Национальную гвардию уменьшил ряды армии, так как те, кто проходил службу в гвардии, освобождался от набора в регулярную армию. До 1850 г. нижние чины Национальной гвардии избирались членами всей корпорации; председательствовал на выборах мировой судья. Однако местные реалии и необходимость иерархии вытеснили принцип выборности. Выборы превратились в пустую формальность и исчезли из обихода еще до того, как был изменен соответствующий закон.
* * *
Восстания периода Регентства не укладываются в единую схему. Они были связаны с трудностями повседневной жизни и неопределенностью политического устройства. При этом каждое восстание проистекало из местных специфических реалий, будь то в масштабах провинции или отдельной области. Многие волнения, особенно в период до середины 1830-х гг., происходили в крупных городах, и их основными участниками были войска и народ. В Рио-де-Жанейро в 1831–1832 гг. беспорядки вспыхивали пять раз. В 1832 г. ситуация стала настолько серьезной, что в Государственном совете стали обсуждаться необходимые меры по спасению малолетнего императора, в случае если в городе воцарится анархия и северные провинции страны отделятся от южных.
По контрасту с этими волнениями в Пернамбуку в 1832–1835 гг. разразилась так называемая «война неимущих» (Guerra dos Cabanos). Это было преимущественно сельское движение, которое при этом отличалось по своему содержанию от предшествующих восстаний в Пернамбуку. Среди «неимущих» были мелкие собственники, сельскохозяйственные рабочие, индейцы, рабы и поначалу даже некоторые владельцы сахарных заводов-энженью. В определенных аспектах это движение стало предтечей восстания в Канудусе в первые годы существования Республики (1890-е гг.). Участники движения неимущих боролись за религию и за возвращение императора с так называемыми «якобинскими карбонариями» (в этом обозначении переплелись названия как французских революционеров, так и членов подпольных освободительных обществ в Европе XIX в.).
Именно таким образом беднейшие слои сельского населения выражали свой протест против перемен, которых они не понимали и которые были чужды тому миру, в котором они жили. Учитывая непосредственные цели восстания, «неимущие» получили неожиданную поддержку со стороны португальских коммерсантов из Ресифе и политиков из Рио-де-Жанейро, выступавших за возвращение Педру I.
После серии военных столкновений в форме герильи восставшие были разбиты. По иронии судьбы, победителем их был Мануэл де Карвалью Паиш де Андраде, тот самый человек, который в 1824 г. провозгласил создание Конфедерации Экватора, а теперь стал главой провинции.
После принятия Дополнительного акта произошло несколько восстаний в различных провинциях Бразилии: «Кабанада» в Пара (несмотря на сходство названий «Cabanagem» и «Guerra dos Cabanos», не следует путать эти движения: первое произошло в провинции Пара в 1835–1840 гг., а второе — в Пернамбуку в предшествующий период); «Сабинада» в Байе (1837–1838), «Балайяда» в Мараньяне (1838–1840), «Фарроупилья» в Риу-Гранди-ду-Сул (1836–1845).
Так как известно сколько давнишних жалоб провинций и проявлений их недовольства обрушивалось на центральное правительство, возникновение стольких протестных движений в один и тот же период кажется удивительным, ведь в период Регентства Ассамблеям провинций старались предоставить определенную автономию и обеспечить распределение доходов между органами власти в центре и на местах. Однако, действуя в этом направлении, регенты в результате разожгли соперничество региональных элит за контроль над теми провинциями, значение которых возрастало. Кроме того, правительство утратило ту ауру легитимности, которая худо-бедно окружала власть, когда на троне находился один-единственный император. Дело довершили некоторые неудачные назначения на должность главы провинции.
Движение «Кабанада» возникло в провинции Пара, относительно слабо связанной со столицей Рио-де-Жанейро. Ее социальная структура не отличалась устойчивостью, в отличие от других провинций; кроме того, там отсутствовал укорененный слой землевладельцев. Это была область, населенная индейцами, метисами, рабами и зависимыми работниками; белые составляли меньшинство и были представлены португальскими купцами и немногочисленными англичанами и французами. Подобное белое меньшинство было сосредоточено в маленьком городке Белем,
