Военные расходы углубили уже существовавшие финансово-экономические проблемы. На протяжении 1820-х гг. значительно увеличивался физический объем экспорта некоторых видов продукции, например кофе. Однако цены на хлопок, кожу, какао, табак и тот же самый кофе снижались. Доходы центрального правительства, в значительной мере зависевшие от налога на импорт, были недостаточными. В августе 1827 г. Англия навязала Бразилии торговый договор, по которому таможенная пошлина на английские товары удерживалась на уровне 15 %. В дальнейшем эта мера была распространена на другие страны-импортеры.

Банк Бразилии, основанный королем Жуаном VI в 1808 г., с 1821 г. стал испытывать затруднения после того, как монарх перед возвращением в Португалию изъял хранившееся там золото. В результате в 1829 г. банк закрылся. Педру I прибегнул к массированному выпуску медной монеты, что привело к подделкам и росту цен, особенно в городах. В те времена еще не употреблялся термин «инфляция», но речь шла именно об этом; современники намекали на «вздутие» находившейся в обращении денежной массы.

Бумажные банкноты, выпускавшиеся Банком Бразилии и казначейством, нё пользовались доверием за пределами Рио-де-Жанейро. В 1829 г. бумажные деньги принимались в Сан-Паулу за 57 % от номинала. С другой стороны, бразильская национальная валюта в 1820-е гг. обесценилась по отношению к фунту стерлингов. Это благоприятствовало экспорту, но одновременно с этим приводило к подорожанию импортируемых товаров, столь желанных для элит и нарождающихся городских слоев.

Недовольство разного рода усиливало трения между бразильцами и португальцами. Португальцы, контролировавшие большую часть розничной торговли, были излюбленной мишенью патриотов. Политические же противоречия, хоть и отражали раскол в обществе, все же не сводились только к противостоянию с португальцами. В эпоху Педру I политическая элита разделялась на либералов и абсолютистов — сторонников абсолютной власти монарха. Они защищали порядок и собственность, гарантом которых выступал император; его сторонники хотели видеть его сильным и уважаемым. Они опасались, что «излишняя свобода» подвергнет риску их привилегии, и во имя сохранения порядка признавали за императором право поступать вопреки имеющимся законам. Как и абсолютисты, либералы также защищали порядок и собственность. Однако способом их обеспечения они полагали конституционную свободу. Кроме того, они являлись сторонниками «новаций», в особенности в том, чтобы быть в оппозиции к правительству и к самому монарху.

Многие представители бразильской элиты приняли сторону Педру I, так как либерализм не внушал им доверия, и, кроме того, они заняли высокие посты в администрации и получили почетные титулы, щедро раздававшиеся императором. В то же время, по мере разворачивания событий, среди бразильцев ширилась критика режима со стороны либералов, а португальцы все более завладевали помыслами императора. При этом среди городского населения и в войсках антипортугальские настроения служили мощным мобилизующим началом. В воздухе носилось подозрение, что Педру I может вернуться к временам Объединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгарви, в особенности в связи с тем, что после смерти Жуана VI в 1826 г. он как старший сын мог претендовать на португальский престол.

Армия отдалялась от императора. Основная часть вооруженных сил рекрутировалась в среде бедняков-горожан, в большинстве своем мулатов, недовольных низким уровнем жизни, задержками выплаты жалования, навязанной дисциплиной. Верхушка же армии была недовольна военными неудачами и тем, что командные посты занимали португальские офицеры.

С середины 1830 г. события стали сменять друг друга в ускоренном темпе. Падение Карла X во Франции и начало Июльской монархии, воспринимавшейся как либеральный режим, отозвались в Бразилии; эти события обсуждались даже в Государственном совете. В марте 1831 г. в Рио-де-Жанейро резко подскочила «политическая температура». Император возвращался из поездки в Минас-Жерайс, где был весьма сдержанно принят. Португальцы же решили продемонстрировать ему свою поддержку и устроить празднества в его честь; их организовало тайное общество «Столп престола». Последовала реакция со стороны бразильцев, переросшая в беспорядки, которые продолжались пять дней. Были предприняты попытки сформировать новое министерство, встреченные новыми акциями протеста. Пользовавшиеся наибольшим престижем в войсках высшие офицеры, как, например, братья Лима-э-Силва (один из них станет отцом будущего герцога де Кашиаса), примкнули к восстанию. В конце концов 7 апреля 1831 г. Педру I был вынужден отречься от трона в пользу своего сына, Педру II.

В стране появился шанс короновать монарха, родившегося на бразильской земле, но прошло почти десятилетие, и этого так и не произошло. Педру II было от силы пять лет, когда его отец отрекся от трона и отправился в Англию, мечтая вернуть себе другой престол — португальский, который занимал его брат, дон Мигел.

* * *

Последовавший за отречением Педру I период получил название Регентства: в это время страной от имени императора управляли различные политические деятели. Это продолжалось до 1840 г., когда императора досрочно объявили совершеннолетним. Поначалу регентов было трое, но с 1834 г. остался один.

Период Регентства стал одним из наиболее неспокойных в истории Бразилии. В те годы на карту была поставлена территориальная целостность страны, а в центре политических дебатов были такие проблемы, как централизация и децентрализация власти, степень автономии провинций, организация вооруженных сил. Проведенные регентами реформы являют собой хороший пример того, с каким трудом приживалась либеральная практика, которая не повторяла бы пороков абсолютизма. В условиях Бразилии многие меры, нацеленные на придание политической системе хоть какой-то гибкости и обеспечение индивидуальных свобод, в результате привели к яростным столкновениям в среде элит и к возобладанию интересов местных групп. Не все было решено в период Регентства; централизованная монархия окрепла лишь приблизительно с 1850 г., когда закончились последние восстания в провинциях.

Для оценки сложностей этого периода важно подчеркнуть то обстоятельство, что элиты не пришли к согласию, на основе которого было бы возможно выработать наиболее адекватные институциональные принципы. Неясной оставалась и роль государства как проводника общих интересов, жертвующего для этого в определенных обстоятельствах специфическими интересами какой-либо социальной группы.

После 7 апреля 1831 г. восторжествовала политическая линия умеренных либералов, которые, в соответствии с масонской традицией, организовали «Общество защиты свободы и национальной независимости». Среди них было много политиков из Минас-Жерайса, Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Присутствовали также священники и некоторые выпускники университета Коимбры. Многие владели землями и рабами. Среди выдающихся представителей этого течения назовем таких деятелей, как Бернарду Перейра де Васконселуш, магистрат из Минас-Жерайса, получивший образование в Коимбре; падре Диогу Фейжб, уроженец Сан-Паулу и будущий регент; Эваристу да Вейга, издававший в Рио-де-Жанейро самую влиятельную либеральную газету «Аурора Флуминенсе».

В оппозиции оставались, с одной стороны, так называемые «восторженные» («экзалтадус»), а с другой — абсолютисты. «Восторженные» защищали идею федерации, индивидуальные свободы и в некоторых случаях выступали за республику. Абсолютисты, получившие прозвище