Ка молчал.

— Может, темница с жестким полом вместо мягонькой постельки приведет тебя в чувства? Уведите его! И по дороге не повредите это милое личико. Будет очень обидно испортить такого хорошенького мальчика.

В подземелье стражники долго искали нужный ключ и, не найдя, бросили пацана в первую попавшуюся камеру. Ка тут же вскочил с пола. Даже в темноте он разглядел на поверхности грязь неизвестного происхождения. Комната была маленькой, как два шкафа, с одним окошечком и без кровати. Ка стал судорожно отряхиваться. Его тошнило.

— Черт! Черт! Черт! — отдавались эхом его слова по всему коридору.

— Я знаю тебя, — сказал вдруг кто-то, и Ка обернулся. Напротив него, но чуть правее, находилась другая камера, а в ней стоял пленный, свесив руки через решетку. Лица его было не видно, только силуэт. — Ты принц. Ты ведь присутствовал на казни Рау, да?

— Ага, — ответил Ка и подошел поближе к решетке, но не дотронулся до нее. — А ты, видимо, старший сын князя?

— Да. Артур-Оливер Рау. Оливер.

— Ка.

— Почему Ка?

— Не хочу называться именем, которое мне дал этот ублюдок. За что казнили твоего отца?

— Ты разве не знаешь?

— Официальную версию. Его объявили колдуном и сожгли. Так наказывают неугодных. Я не знаю, что он сделал. Меня держали взаперти тогда.

— Мой отец пошел против твоего, — объяснил Оливер. — Если кратко, на нас напали. Князь просил помощи у короля. Но Ярослав отправил войска на захват южных земель, а север проигнорировал. А мы проигнорировали приказ короля. Князь Рау заговорил про отделение. Но ты этого правда не знаешь?… Король предложил переговоры, а там засада.

— Почему его казнили как колдуна? Он же предатель короны.

— Отца все любили. Он служил верой и правдой этой короне, и в сражениях, и вот в прошлом году спас Дюжинку от голода. Чтобы не допустить народных бунтов, его объявили колдуном. Впрочем, это не помешало людям сломать вчера ограду на площади.

— Я видел, — улыбнулся Ка.

— Скажи мне, товарищ по несчастью, почему же кронпринца заперли в соседней камере с сыном сепаратиста?

— Ключей от другой не нашлось.

— Ты знаешь, про что я спрашиваю.

— Да. Просто. Это… сложно объяснить.

— Разве ж мы куда-то торопимся?

Трон мертвецов Воспоминание I

Исторически Лазоревый лес, самый протяженный лес на материке, служил естественной преградой между территориями людей и колдунов. Хотя поговаривают, что выращен этот лес был магическим способом и к сотворению его приложил руку Ерий Великий. Это тот же колдун, что поставил магическую защиту на границу, которая не позволяет проходить на территорию людей большому количеству магов, но не поодиночке. Поэтому в странах людей, западнее от Лазоревого леса, много ведьм, вампиров и других существ с востока.

Ближайшие страны немагов и магов — это людское королевство Феверия со столицей в Дюжине, или Дюжинке, и магическое царство Элевентина со столицей в городе Мор соответственно. Жители с этим не согласятся, но границы магического и нормального миров условны. Не все феверийцы — люди, и не все элевентийцы умеют колдовать. Но издавна жители двух этих государств враждовали, у каждого народа были свои религия, историческая правда и обычаи. То, что нормально в Море, в Дюжине — неприемлемо, и наоборот. Колдунов сжигали в деревнях Феверии, людей съедали в лесах Элевентины. Несмотря на искреннюю вражду, народы эти разговаривают на одном языке — билийском, но в разных диалектах. Некоторые скажут: «Так захотели боги», люди верят, что демоны нарочно выучились их языку, колдуны считают, что люди — это недомаги.

Итак, кронпринц Константин являлся сыном Ярослава Первого Завоевателя. Почти всю жизнь Ярослав провел в боях, что в свое время приходилось на руку его отцу Владиславу Пятому, прежнему королю. У Владислава, помимо Ярослава, росло еще три сына. Однако старшего скосила хворь, второй на смерть передрался с третьим. Оставался только младший — он после скоропостижной смерти отца и стал новым правителем Феверии.

Ярослав и его жена Олия долго не могли завести ребенка, а потом появился Константин. Роды шли тяжело, жена умерла, мальчик был слабым. Думали, умрет, но лекари спасли его.

Принцу давали всё самое лучшее: врачей, учителей, питание, вещи. Правда, о нем никто не заботился. То есть да, следили за тем, чтобы «Костик не простудился», но у мальчика не было ни настоящей семьи (отец порой месяцами не говорил с сыном, всегда слишком занят), ни друзей (кухаркины дети не могут общаться с кронпринцем). Поэтому часто Костя витал в облаках. Он бегал по замку, отыскивал потайные комнаты, представлял, что читает книгу заклинаний в библиотеке, а порой и находил там магические книги.

Так проходили дни мальчика, пока однажды в замок не привезли еще одного ребенка. Его звали Николай, он был дальним родственником Костика. Родителей Николая убили гномы во время восстания, а мальчик выжил.

Костя и Коля быстро сдружились. Внешне они очень походили друг на друга: оба шатены, кареглазые, к тому же ровесники, примерно одного роста и телосложения, хотя Николай всё же покрупнее. Всё время ходили вдвоем. Их часто путали. Единственным явным отличием между мальчишками была родинка в форме кляксы у кронпринца Константина на запястье левой руки. Николай даже, чтобы больше походить на своего так называемого брата, рисовал себе эту родинку.

Трон мертвецов Воспоминание II

Во дворце все куда-то спешили, наряжались и готовились. Солнце еще не село, но мальчики знали, что взрослые не будут сегодня спать. Предстояла особая ночь — ритуальная, ответственное событие. Каждые пятьдесят лет жрицы, король, армия и даже приглашенные колдуны выезжали на поклон великому духу. Дети тоже хотели участвовать в мероприятии. Их туда никто не звал, но это мальчишек никогда не останавливало. Они забрались в повозку с вещами.

— Не толкайся, — сказал Костя.

— Ты сам прижал меня, — прошипел Коля. — А мы оденемся в эти странные наряды?

— А что там?

— Черные плащи, как у монахов. Еще золотые кресты большие, и кольца какие-то, и еще… —