– Никогда не была в подобных местах? – поинтересовался у меня Тео. Я сначала подумала, что он подшучивает надо мной, но его искренне заинтересованное лицо развеяло мои подозрения.

– Нет, Тео… Откуда у меня на все это деньги? – я с тоской улыбнулась и покачала головой, слегка прикрыв глаза. – Думаешь, я работаю год на трех работах, чтобы один раз сходить сюда? Моя голова пока еще на месте.

– И все же ты здесь, – он открыл меню, счастливо улыбаясь, и смог заставить меня почувствовать себя особенной. – Мой отец так и сказал мне, Теодор, она – королева, королева Джи. И заслуживает королевского ужина. Веди ее в ресторан.

– Никогда не думала, что встречу принца на льду, – я стремительно краснела, но я видела и знала, насколько Тео приятно понимать, как он влияет на меня. Я позволила ему многое, не страшно, что он пользуется своим мужским очарованием. – На самом деле я в небольшом шоке. Здесь очень красиво, спасибо, что пригласил и настоял на посещении этого места.

– Что за мелочь… Все вокруг меркнет в сравнении с тобой, Джи. Ты единственное, на что здесь есть смысл обратить внимание. Уж что-что, а бронирование этого столика не идет ни в какое сравнение с парой, сидящей за ним.

Я приподняла бровь, пораженная его красноречивостью. Он за вечер успел пройти курсы ораторского мастерства? Каждое слово отпечатывалось в воспоминаниях, и они обещали стать лучшими.

– Вино нам на аперитив. Надеюсь, ты не против, я выбирал.

– Нет, конечно, нет, – я покачала головой и сделала глоток. Ничего! Никогда! Вкуснее я не пробовала. Это что вообще такое? Я еле удержалась от стона. – Хм, неплохое. Решает тот, кто платит.

– Не неси чушь, я тут на свидании со своей девушкой, а не с самим собой. Этот вечер должен понравиться нам обоим.

Он усмехнулся и даже не заметил, что сказал. Так просто, так непринужденно и так к месту. Если до сего момента я то и дело старалась держать себя в руках, избегая слишком раскрепощенных действий и слов, то в эту секунду решила – к черту все. Пусть мир горит синим пламенем. Я знаю, к своему великому сожалению, что эта любовь разобьет мое сердце на тысячи хрустальных осколков, но с великой смелостью я вверяю его этому красавчику, иногда немного наивному, иногда слишком пошлому. Приятно, когда такие выводы звучат так легко и спонтанно. Это уникальная черта всех мужчин на земле? Сказать, не подумав, обрадовать или ранить сердце какой-то простой фразой. А сколько в ней смысла. И я уверена, скажи он эти слова на драном диване, с бутылкой пива в руках и поедая пиццу за десять баксов, эффект от этих слов был бы ровно таким же. Я вся его. Он еще не знает об этом. Зато я знаю. Осталось понять, сколько из всей меня ему нужно. Чтобы дождаться хотя бы первого блюда и не потерять окончательно рассудок, я завела разговор о предстоящей игре:

– Тео, я понимаю, что финал игры будет не таким сложным… Насколько он действительно важен? Для команды? Для тебя?

– На самом деле не очень важна, – он тоже попробовал вино и удовлетворенно кивнул. – В смысле, игра-то сама важна, а вот ее результат нет. Кто победит и так далее. На таких играх обычно присутствуют рекрутеры, тренеры, те, кто оценивает игроков и набирает команду. В данном случае мы говорим о национальной сборной. У каждого из нас есть рейтинг, тебе это известно… Однако цифры – это одно, а фактическая результативность другое. К примеру, если моя команда отстой и всю игру я тащил на своем горбу, то не взять меня в сборную, даже после проигрыша – странно. Поэтому они приходят смотреть. В такие моменты мы куски мяса на витрине, не люди.

– Звучит не очень приятно, но, кажется, это обязательное условие. – Он кивнул. – И как? Хочешь стать национальным игроком в сборной?

– Еще как, – отчего-то его быстрый четкий ответ ранил. Я еще не понимала почему, но в такие моменты до меня медленно доходило. – Наша команда объективно очень хороша. Перспективна. Однако мне не нравятся отдельные ее элементы. Мы пришли играть. В первую очередь мы хоккеисты, не модели, не медийные личности. У меня было уже с десяток фотосессий. Думаю, ты видела парочку из них, – он подмигнул, прекрасно зная, что я видела их все. – Кто-то по типу Маттео стал хоккеистом, чтобы цеплять девчонок. А потом случайно стало получаться. А кто играть-то собирался? Кто? Кому интересен хоккей? Коулу и Одиссею, вот кому. Остальные преследуют другие цели.

– Ты осуждаешь их за другое мнение и цели по жизни? – я приподняла бровь и задала вопрос, вложив в него максимум скептицизма.

– Нет. Я не люблю, когда такие люди называют меня другом. Я сотню раз давал понять Маттео и многим из команды, что не хочу общаться за пределами стадиона. И единственный, кто внял моим довольно прямым намекам, – Коул. Позже появился Такеда… Точнее, Одиссей. И вот чем меньше лезут ко мне люди, тем ближе я их подпускаю, – он нервно отпил вино и облизал покрасневшие губы. – Не хочу показаться снобом. Я правда не такой… Просто хочу, чтобы моим другом звался не человек, который сам так решил. Мне вот, к примеру, нравится Стейси. Отличный парень. С ним бы я подружился.

– Да он тебе нравится, потому что Стейси сдавал меня, сообщал тебе, где я и когда, без зазрения совести! У вас есть эта тупая мужская солидарность, – я закатила глаза. – Ладно. Я здесь не для того, чтобы искать тебе друзей.

– Конечно, потому что у тебя у самой два друга: Брит да Стейси, – он фыркнул и попал своими словами в точку. – Мы не очень социально развиты. О чем вообще речь? Ты бесстрашно грубила трем придуркам в баре. Уверен, это был не первый случай.

– И поверь, не последний. – Он посмотрел на меня осуждающе, уже, вероятно, придумывая, как вытащить меня с работы. – Да, у меня не много друзей, но на то есть определенные причины. Для друзей нужно время, им необходимо общение. А ты со своей командой проводишь половину жизни. Представь, если бы я пыталась подружиться с каждым человеком, который приехал помыть машину.

– А почему у тебя нет времени на это, Джи? Зачем тебе так много работы? – Он полностью проигнорировал другую часть моего ответа. Я поджала губы. Тео без страха делился какими-то жизненными переживаниями, я же, напротив, полностью закрылась от него и не позволяла заглянуть в